– Раз вы не спали, может быть, слышали, как уехал мистер Дженнингс?

– Да, – она с облегчением вздохнула, – да, слышала.

– Вы не заметили, во сколько это было?

– Боюсь, что нет. Вы знаете, как это бывает при бессоннице, лежишь в темноте… Время идет совсем по другому.

– А это точно была машина мистера Дженнингса? – встрял Трой.

– Не могу себе представить, чья еще машина это могла быть. Мотор очень мощный, и мне показалось, что разгонялась она прямо под нашими окнами.

– Но вы не выглянули в окно?

– Нет.

– Ну что ж, миссис Клэптон. – Барнаби начал упорную и длительную борьбу с креслом, пытаясь вырваться из его коварных объятий. – Нет нет. Все в порядке. Я справлюсь.

– Мы хотели зайти к мистеру Сент Джону, – проговорил Трой, стараясь не смотреть на шефа, чтобы не рассмеяться, – но его не было дома.

– Да. Сегодня у него «базарный день». Он получает пенсию и делает покупки, а потом занимается в библиотеке. Уходит в девять утра, а обратно приезжает на четырехчасовом автобусе. Лору вы тоже не застанете дома. Она открывает свой магазин в десять, так что, скорее всего, она ушла из дома до того, как стало известно…

– А что за магазин, позвольте узнать? – уточнил сержант Трой, закрывая свой блокнот.

– «Прялка». Антикварный. В Каустоне, на Хай стрит.

Барнаби, которому уже удалось привести себя в вертикальное положение, вспомнил название. В прошлом году он купил там Джойс на день рождения дорогущую викторианскую скамеечку для ног.

– Боюсь, мне придется попросить вас снять отпечатки пальцев, миссис Клэптон. Просто чтобы исключить… ну, вы понимаете.

– О господи… – Лицо ее омрачилось, глаза, маленькие без сильно увеличивающих линз и испуганные, как у кролика, заморгали. – Моему мужу это не понравится. Насчет гражданских свобод у него очень строго.

– Мы не будем хранить эти отпечатки. Их уничтожат, когда закончится следствие. В вашем присутствии, если вы захотите.

– Понятно.

– На Зеленом лугу, как вы уже, наверно, заметили, поставили передвижной опорный пункт полиции. – Барнаби говорил твердо, как будто приход Клэптонов туда был делом решенным. – Или, может быть, вы с мистером Клэптоном предпочтете зайти в участок?

Они остановились у двери. К ней скотчем была прикреплена картинка, изображающая дракона. Хвост обернут вокруг тела, и его стрельчатый кончик прикрывает ноздри и упирается в перепонку крыла. Над головой красным, синим и желтым написано: «Спасибо, что не курите у нас дома».

Выражение драконьей морды, шкодливое и виноватое, встревоженное, оттого что застукали, и одновременно выражающее веселую уверенность в том, что простят, напоминало гримаску ребенка баловня, застигнутого за чем то недозволенным. Трой про себя ухмыльнулся, а Барнаби громко засмеялся.

– Это кто нарисовал?

– Я. Это Гектор.

– Очень славно.

– Спасибо, – Сью вспыхнула от удовольствия, – он герой всех моих рассказов.

– Вы продаете свои рисунки, миссис Клэптон? – спросил Трой.

– Э э э… ну… – Лицо Сью просветлело.

– Это для моей маленькой дочки, ей бы очень понравилось. Повесить в ее комнате.

– Думаю… Я бы могла… Да.

– Отлично. Будем на связи.

Они уже вышли на крыльцо. Как только Барнаби и Трой сделали несколько шагов, Китти Фосс, на сей раз в сопровождении еще двух репортеров мужского пола, а также малого с камерой наперевес и женщины, размахивающей каким то длинным ворсистым цилиндром, ворвалась в калитку, и все они, жужжа, как осиный рой, ринулись по дорожке к дому.