– А вот миссис Клэптон, – спокойно произнес сержант Трой, как бы беседуя сам с собой, – кажется, не спалось. Она до раннего утра глаз не сомкнула. Слышала, как уехал Макс Дженнингс.

– Вот как?

– Да, так.

Последовала еще более долгая пауза, во время которой полицейские обменялись понимающими и даже веселыми взглядами, что не укрылось (и не должно было укрыться) от допрашиваемого. Их обоих забавляло замешательство, в котором тот явно пребывал, но Троя это забавляло больше, потому что он вообще был человек недобрый.

Брайан снял и протер очки, маленькие и круглые, в неказистой стальной оправе, какие не украшают даже человека приятной наружности.

– Вы ведь понимаете, почему мы задаем этот вопрос, мистер Клэптон? – наконец нарушил молчание Барнаби.

– Гм…

– Мистер Хедли был убит между одиннадцатью часами вечера и ранним утром.

Барнаби встал с дивана и теперь нависал над письменным столом, широкий, грузный. Лицо его приняло мину строгого, но доброго родителя. С высоты своего положения он улыбался Клэптону ободрительно и выжидающе. Ждать пришлось недолго.

– A а! Вы об этом… – Брайан хлопнул себя по лбу ладонью. – Да, я выскакивал ненадолго. Просто пройтись по Лугу. Стряхнуть с себя всю эту паутину. – Он посмотрел на Барнаби снизу вверх, осторожно и слегка заискивающе, и улыбнулся совсем по детски.

– Видели кого нибудь?

– Нет, – помотал головой Брайан и, чтобы все было предельно ясно, добавил: – Никого не видел.

– Ну что ж, я думаю, это всё. – Добившись своего, Барнаби позволил себе слегка растянуть губы, обозначив улыбку. – Пока всё.

– Спасибо, – поблагодарил Брайан.

Когда они выходили из кабинета, мисс Пэнтер окликнула его:

– Мистер Клэптон! Ваша жена звонила, пока вы разговаривали. Сказала, что это срочно. Если хотите ей перезвонить, можете воспользоваться моим телефоном.

– Как же я проголодался! – вскричал Трой.

Пойманный в ловушку каустонским односторонним движением, полицейский автомобиль с черепашьей скоростью огибал рыночную площадь, битком забитую прилавками под яркими навесами и крикливыми торговцами, сулящими неслыханно выгодные – ловите удачу, такого больше не повторится! – сделки.

– Хочешь ограбить меня, дорогуша? – орал корпулентный продавец, потрясая кочнами цветной капусты, по одному в каждой руке. – Подходи и грабь! Я готов. Я хочу этого и в душе уже это пережил.

– Это вы то проголодались, сержант? – Барнаби не скрывал раздражения. Способность Троя поглощать массу высококалорийной пищи, не ощущая впоследствии давления поясного ремня, всегда уязвляла старшего инспектора. – Да вы только что умяли половину продовольственного склада Хантли и Палмера. Как, скажите на милость, вы можете быть голодны?!

– Может, заскочим в столовую, переждем это безобразие? – Трой покраснел и энергично ткнул пальцем в сторону пробки, медленно ползущей по Хай стрит. – После того как поговорим с миссис Хаттон. Кстати… Только дьявола помяни, как он и появится…

Они застряли как раз напротив антикварной лавки. На двери висела табличка «Закрыто». Гобелен в витрине изображал сцену веселой пирушки в духе Брейгеля. Румяные бюргеры за столами из неструганых досок содвигали исходящие пеной пивные кружки, сдобная плоть их женщин в белоснежных плоеных воротниках едва не выпадала из корсажей, дети в грубых башмаках глубоко вгрызались в аппетитные краюхи, набивая рты хлебом, а какой то подвыпивший весельчак упал лицом в грязь, да так и лежал. Трой задумчиво рассматривал гобелен.

– Немного похоже на то, как у нас празднуют Рождество, – сказал он.

Нет ответа.