Степан вопросительно посмотрел на Варяга. <style name="-1pt">Тот удовлетворенно кивнул:

 — Годится. Домчит нас туда твой Май Трофимыч?

Сержант пожал плечами:

— Так сам у него и спроси… Май Трофимыч, ты как?

Таксист изобразил раздумье:

— Так, это… Городские такси туда не гоняют… Нам нельзя. Но…

— Понятно, — уловил суть невысказанного интереса Владислав. — Ты скажи, дядя, сколько это будет стоит — на том и порешим…

Май Трофимыч засопел от натуги.

— Ну, не знаю… Прошлым летом наши ребята туда на озера возили туристов, так выходило по четыреста при полной загрузке машины. По сотне с носа. Так что…

— Штуку дам, — коротко объявил Варяг и полез в карман за портмоне. — Сейчас туда рванем, там я с одним человеком встречусь, поговорю с ним, а после вернемся в Мурманск… — И, обернувшись к Степану, добавил с улыбкой: — Вот тогда твои семужные стейки и оприходуем. Идет?

Сержант только махнул рукой.

— А что за человек? — насторожился водила, тормозя перед первым светофором. — Может, я его знаю?

Варяг усмехнулся:

— Ты что ж, Май Трофимыч, сам мурманчанин, а всех жителей Оленегорска знаешь?

— Так житель жителю рознь, — возразил таксист. — Солидный человек из Питера не поедет в Оленегорск к первому попавшемуся…

— Резонно, — согласился Варяг и подмигнул Степану. — Мне там нужен Самородов…

— …Игорь Васильевич! — важно закончил таксист и крякнул. — Я же говорю: абы к кому из Питера не поедут. Кто ж Самородова не знает? Мировой мужик! Даром что пришлось ему в Оленегорск уехать отсюда.

Варяга явно заинтересовало это замечание, он подался вперед и положил руку водиле на плечо.

 — А ну-ка, Май Трофимыч, с этого места поподробнее. Что ты мне можешь рассказать про Самородова?

Водила заерзал на сиденье и смущенно кашлянул.

 — Так это… Едем, что ль, в Оленегорск?

— Едем! Едем! — подтвердил Степан. — Давай, Май Трофимыч, только не торопись!

Некоторое время ехали молча. Варяг прокручивал в голове недавний разговор с кремлевским «серым кардиналом» Мартыновым и пытался понять, что же его так насторожило тогда. А ведь насторожило… Мартынов затронул два сюжета. Речь шла о Парижском клубе беглых российских банкиров, которых ему предложили «тряхануть», и о ситуации в Мурманске… Разговор о Мурманске пошел какой-то странный, очень странный. Впервые о заполярном городе заговорил Виноградов, прощупывая его реакцию на предложение участвовать в губернаторских выборах. Когда Варяг наотрез Отказался, похоже, кремлевские вздохнули с облегчением и сосредоточились на «обработке» своего кандидата — отставного заместителя командующего флотом. Но ведь у них там просто так ничего не делается. И вряд ли они стали бы проталкивать в губернаторы кристально чистого человека в надежде, что он сумеет поставить заслон отморозку Таганцеву. Уж кто-кто, а кристально честный морской офицер против Таганцева сыграть никак не сумеет. Вон даже Плешивый, уж на что человек серьезный, и тот оплошал… Подставился, дурья башка!

 — А что, Май Трофимыч, — обратился Варяг к водиле, — этот Самородов, он на пенсии, что ли?

Таксист пожал плечами:

— Ну, вроде как да. В Оленегорск переехал после шумной своей отставки. А сам ведь-то он родом из Мурманска.

Варяг хмыкнул:

— Из Мурманска… А чего ж в родном городе не остался?

— Да не совсем же он дурак! Вон Леня Шумов, его друг старинный.