|
Уормолд с жаром принялся зашифровывать свое послание. «Вот уж не думал, что я на это способен! 59200/5 знает свое дело», — не без гордости подумал он. Его веселое настроение заразило даже Чарльза Лама. Он остановил свой выбор на странице 217, строка 12: «Но я откину занавес и покажу вам картину. Разве она не хороша?» Уормолд вызвал из магазина Лопеса. Он вручил ему двадцать пять песо и сказал: — Вот деньги вперед за первый месяц. Он слишком хорошо знал Лопеса, чтобы ожидать от него благодарности за лишние пять песо, но был обескуражен, когда тот заявил: — Да, а на тридцать песо можно было бы жить. — Вы еще недовольны? Фирма вам платит большие деньги. — Но требует много лишней работы, — сказал Лопес. — Что за чушь! Какой работы? — Личных услуг. — Каких личных услуг? — Она, наверно, потребует много лишней работы, а иначе зачем бы вы стали платить мне двадцать пять песо? В денежных спорах Лопес всегда брал верх. — Принесите мне из магазина один «Атомный котел», — сказал Уормолд. — У нас только один и есть в магазине. — Вот и принесите его наверх. Лопес вздохнул. — Это что, личная услуга? — Да. Оставшись один, Уормолд разобрал пылесос. Потом он сел за стол и принялся тщательно снимать с него чертежи. Позже, откинувшись на спинку стула и разглядывая свои наброски пульверизатора, отсоединенного от шланга, игольчатой трубки, наконечника и патрубка, он задумался: «Уж не зашел ли я слишком далеко?» Он заметил, что позабыл проставить размеры. Проведя черту, он указал масштаб: три фута в дюйме. Потом для сравнения нарисовал рядом с наконечником человечка величиной в два дюйма. Он аккуратно одел его в темный костюм, снабдил котелком и зонтиком. Когда Милли вернулась в этот вечер домой, он все еще был занят своим донесением, а на столе перед ним лежала большая карта Кубы. — Что ты делаешь, папа? — Первые шаги на новом поприще. Она заглянула ему через плечо. — Ты хочешь стать писателем? — Да, сочинять фантастические романы. — Тебе будут платить много денег? — Прилично, если я буду очень стараться. Каждую субботу придется сочинять по рассказу. — А ты будешь очень знаменитый? — Вряд ли. Не в пример другим писателям, я уступлю всю славу моим невидимкам. — Невидимкам? — Так называют тех, кто пишет на самом деле, хотя гонорар получает знаменитость. В этом случае я буду писать на самом деле, а моя слава достанется невидимкам. — Но деньги-то будут платить тебе? — О, да. — Тогда я смогу купить шпоры? — Безусловно. — А как ты себя чувствуешь, папа? — Как никогда. У тебя, верно, здорово отлегло от души, когда ты подожгла Томаса Эрла Паркмена младшего? — Ну что ты ко мне с этим пристаешь? С тех пор прошло столько лет! — Потому что я тебя за это уважаю. А ты бы смогла поджечь его еще раз? — Конечно, нет. Я уже слишком большая. И потом, в старших классах нет мальчишек. Папка, скажи, а мне можно будет купить охотничью фляжку? — Все, что хочешь. А впрочем, погоди, что ты будешь туда наливать? — Лимонад. |
