Да, Ана еще та врунья. Хуже, чем он сам.

– Я имею в виду Найджела Ружо.

Рука тети застыла.

– Кого?

– Тетя, я видел фотографии. Те, что у тебя в ящике. Знаю – это не мое дело. Но… мне всегда было странно… что такое мог сделать дед, чтобы ты отсекла нас от общения с ним.

– Ох, лапушка. Я никогда не пыталась отсекать тебя. То, что случилось… это было очень давно, еще до твоего рождения.

– Ты говоришь про то, что случилось с Найджелом?

Она кивнула, но не успела ничего сказать, потому что появилась Пейшенс. У Стюарта тут же участился пульс.

– Привет, – застенчиво поздоровалась она. Голос ее выдал. Выдал то, чем они занимались ночью. – Я принесла Ане поесть. Не ожидала встретить… вас здесь.

– Я решил приехать во время ланча, чтобы вернуться домой не очень поздно, – ответил он.

Они оба знали, почему он хочет быть дома пораньше. Краска залила Пейшенс не только щеки, но и шею. Она выглядела такой прелестной, что Стюарту пришлось вцепиться в стул, чтобы не потерять окончательно голову и не кинуться ее целовать.

– Я принесла вам сэндвич с куриным салатом, – сказала Пейшенс, пристроив сумку на прикроватный столик. Заметив, что Ана выглядит растерянной, она спросила: – Я вам помешала?

– Ана хотела рассказать о Найджеле Ружо. – И пояснил уже тете: – Это Пейшенс обнаружила коробку.

– Мы не собирались что-то выведывать, клянусь, – сказала Пейшенс. – Я перекладывала ваши вещи в ко моде, а Найджел сбросил коробку на пол. Бумаги разлетелись, а когда мы стали их поднимать, заметили знакомое имя. Простите.

– Не переживай, дорогая. – Ана грустно вздохнула. – Найджел всегда требовал к себе внимание.

Она имела в виду Найджела Ружо? Стюарт и Пейшенс обменялись взглядами. Очевидно, коты и их тезка обладали одинаковыми характерами.

– Наверное, пора мне рассказать про себя. – Ана снова начала расправлять одеяло.

– Мне уйти? – спросила Пейшенс. – Это ведь ваши семейные дела.

– Нет, дорогая. Останься, – сказала Ана. – Ты тоже семья.

Стюарт взял Пейшенс за руку и усадил на стул около себя:

– Пожалуйста, останься.

Пейшенс посмотрела на их сцепленные пальцы.

– Все в порядке, – сказал он. – Она знает.

Пейшенс ахнула и снова покраснела.

– Найджелу нравилось, когда женщины краснели, – призналась Ана. – Он говорил, что щека каждой женщины имеет собственный оттенок. Он был художником, с которым я познакомилась в Париже.

– Ты была его моделью. Картина на стене…

– Мы с ним предпочитали определение «муза». Наши отношения были глубже, чем у художника и модели. – Она вздохнула. – Он был очень талантлив.

Ее голос прозвучал с таким благоговением, что Стюарт был поражен.

– Почему ты раньше о нем не говорила? – спросил он.

– О некоторых вещах слишком больно говорить.

– Вам совсем ни к чему сейчас нам об этом рассказывать, – сказала Пейшенс.

– Да, – согласился с ней Стюарт. – Мы поймем.

– Нет, я хочу рассказать. Я уверена, что он возмущен тем, что я столько лет молчала. – Ана произнесла это так, словно он находился с ними в комнате. – Мы познакомились в то лето, когда я окончила школу. Я была в Париже, в туристической поездке. И мне жутко наскучили бесконечные экскурсии в соборы и дворцы, поэтому я потихоньку отправилась в другие районы Парижа, которые нам не показывали.