Сюда заглядывали сводни, желавшие сбыть свежий товар. Контрабандисты. Ростовщики. Скупщики краденого. Воры. Игроки. Вольные капитаны. Наемники. И просто те, кто готов был рискнуть, ввязавшись в мероприятие незаконное, но сулящее выгоду.

       Здесь не принято было разглядывать друг друга, но чумазый мальчишка разбойного вида презрел обычай. Человека в потертой кожанке он разглядывал секунд тридцать, словно прицениваясь.

       - Чего? - спросил человек, потягивая шейный платок, верно, завязанный чересчур уж туго.

       - Ты бушь кптан, ктрый рботу ищет? И зассыт с блой кстью свзаться?

       - Я буду.

       Мальчишка кивнул, не сводя настороженного взгляда, точно подмечая каждую деталь: и мятую рубаху с потемневшим кружевом, некогда нарядную, но заношенную, и сапоги хорошие, и нож на широком поясе с бляхами. И даже пустой кубок, который залетный капитан не спешил наполнить.

       Но монету - правила знает - кинул.

       Поймав медяк на лету, мальчишка отправил его за щеку и вытащил обслюнявленный кусок ткани.

       - Пслзавтра.

       Он исчез, спеша исполнить другое поручение, за которым последует третье и четвертое... Урфин же развернул замусоленный клок. Три корявых знака.

       Две цифры.

       И круг с рыбой.

       Место. Время и слово для встречи. Свои прочтут. Чужие... о чужих здесь не беспокоились.

       - Эй, лапочка, - шею обвили мягкие руки, длинный локон скользнул по шее. - О чем печаль имеешь? Пойдем-ка наверх... развеселю.

       Шлюха была уже не молоденькой и но еще симпатичной.

       Сколько ей? Восемнадцать? Девятнадцать? Еще месяц-другой и мамочка выгонит ее из теплой таверны на улицу, высвобождая место для других, посвежее, помоложе. Тошно...

       - На, - Урфин вложил в ладошку серебряный талер. - Купи себе что-нибудь.

       - Добрый, значит?

       - Какой есть.

       - Идем, - шлюха талер сунула в волосы и, впившись неожиданно крепкими пальцами в руку, потянула за собой. - Идем, идем... надо.

       Стоило подняться, как девица повисла на шее и горячими губами в ухо уткнулась, зашептала:

       - Мамочка на тебя глядит. Сидишь тут третий день... а на девок ни глазиком даже...

       Ошибка.

       Непростительная ошибка, которая могла дорогого стоить. И Урфин подхватил девицу на руки. Та взвизгнула и замотала ногами, вроде как отбиваясь, но лишь крепче вцепляясь в шею.

       Комнатушка свободная на втором этаже отыскалась. И дверь была с запором. Кровать, на которую Урфин девицу бросил, протяжно заскрипела.

       - Может... - шлюха похлопала рядом с собой и ноги расставила пошире.

       - Спасибо, но воздержусь.

       - Что так?

       - Жениться хочу.

       Она хмыкнула и, вытащив монету из тайника, прикусила.

       - И вправду серебро... Меня Мия звать. Или по-другому, как захочешь... женитьба еще никому не мешала.

       - У невесты отец строгий.