- Что ты здесь делаешь?

       Сердце колотилось - все-таки пробуждение было несколько необычным, да и само присутствие Гавина в их с Долэг комнате представлялось чем-то невероятным. Как он вошел?

       И почему ночью?

       В таком виде?

       Растрепанный, босой, и одет явно наспех.

       - Что случилось?

       - Идемте, - Гавин подал халат и домашние туфли. - Скорее.

       Он вытянул Тиссу в коридор, а из него - в другой коридор. И шел так быстро, что Тисса с трудом успевала. А если кто-то встретится? Она в таком виде... в халате поверх ночной рубахи. И коса, на ночь заплетенная, рассыпалась почти. И неумытая... Ушедший, она скорее похожа на служанку, чем на леди.

       ...и хорошо, что похожа, потому что леди по ночам не разгуливают...

       - Да куда мы...

       - Уже близко, - пообещал Гавин. И не обманул. Он толкнул какую-то дверь - в этой части Замка Тиссе бывать не случалось - и велел: - Заходите.

       Дверь тотчас закрылась.

       Первое, что увидела Тисса - книги. Полки занимали всю стену, и на них не было пустого места. Книги толстые, в темных переплетах, и тонкие, узкие, вклинившиеся между пухлыми томами. Книги крохотные, с ладонь Тиссы, и огромные, которые она вряд ли сумеет удержать в руках...

       Противоположная стена была обыкновенной - с оленьими рогами, перекрещенными мечами и камином. На каминной полке нашлось место массивным часам, которые показывали двадцать минут четвертого. Рань несусветная... у камина стояло кресло. А в кресле сидел тан.

       Точнее, Тиссе сначала показалось, что он сидит.

       А потом она поняла, что Их Сиятельство без сознания.

       - Гавин!

       Она его убьет. Обоих. По очереди. Гавина первым. Он мельче. И он участвовал... в чем, правда, Тисса пока не поняла. Но явно в том, что погубит остатки ее репутации.

       Гавин, предчувствуя грядущую скорую гибель, попятился:

       - Леди, он... пришел вот. Иногда он приходит поздно. Или рано. И бывает, что грязный, как... говорит, это работа такая. А сегодня вот вообще никак. Я хотел доктора позвать. А он сказал, что нельзя. Что ему только согреться надо. Я огонь развел. А он вот...

       Тисса видела, что "вот" или уже почти.

       Их Сиятельство, где бы они ни имели чести пребывать, вернулись в состоянии крайне плачевном. Одежду его покрывала грязь, которая, подсыхая, трескалась и осыпалась на ковер. Цвет ее и омерзительнейший запах навевали мысли о деревенском нужнике и о том, что вряд ли тан искупался в нем добровольно.

       - Почему я? - тихо спросила Тисса, понимая, что уйти не сможет.

       - Ну вы же леди. И его невеста.

       Действительно. Как она же могла забыть?

       И обо всем остальном тоже...

       ...девушке неприлично находиться ночью в покоях мужчины, пусть и жениха.

       ...неприлично прикасаться...

       ...и уж тем более делать все, что Тисса сделать собиралась.

       Прижав пальцы к шее - очень холодной шее - она убедилась, что сердце работает.