|
Талдычит, будто дятел, одно и то же - знать не знаю, ведать не ведаю. Вряд ли этот немец так предан Радзивиллу. А отсюда следует, что он говорит правду. Но как, дьявол вас разбери, можно было вывезти такую уйму вещей, чтобы никто не заметил?! - Мещане говорят, отсюда есть тайный ход под землей, - подал голос артиллерийский полковник Мамонтов. - Будто бы он ведет да самого Слуцака. - Будто бы! - передразнил его Тучков. - Они говорят, будто бы он и до Менска ведет. Или даже до Вильни! А нашли этот ход? Может, дворня выдала его? Управляющий? Нет, нет и нет! Сказки это все! Нет никакого хода. Перестаньте придумывать себе оправдания! Проспали сокровища, тетери! Чтоб вас! Генерал хлопнул по столу ладонью и стал мерить комнату шагами - от стола к камину и обратно. Офицеры, не отрываясь, следили за ним, слаженно ворочая головами. - Вот что, - произнес Тучков, остановившись посреди комнаты, - времени даю до завтрашнего вечера. Искать. Если не найдете хотя бы следы сокровищ, то… Свободны. Офицеры, стараясь не шуметь, быстро ретировались. Сергей Алексеевич достал кисет и набил трубку. Этот чубук красного дерева с затейливой резьбой был единственной находкой во дворце. Видимо, те, кто вывез сокровища, не посчитали его достаточно ценным. Или просто забыли - Тучков лично нашел трубку в ящике стола в этом самом кабинете. Генерал не спеша докурил, выбил пепел и положил трубку на стол, рядом с кисетом. Тучков отвернулся всего на минуту - взять свечу, стоящую на камине, а когда повернулся - трубки не было. Кисет по-прежнему лежал на столе. А трубка исчезла. Сергей Алексеевич недоуменно осмотрелся, но трубки не заметил. Только краем глаза ухватил стремительно мелькнувшую у стены тень. Генерал поднял свечку и осторожно приблизился. Стена была абсолютно глухая, без малейшего намека на дверь или лаз. Сергей Алексеевич постучал. Звук глухой - вряд ли за ней потайной ход. Тучков прошептал молитву и трижды перекрестился. А потом - на всякий случай - крепко выругался. * * * - Сергей Алексеевич, - устало ворчал смуглый дознаватель, - ну сколько можно? Мы уже третий месяц на одном месте топчемся. Вон прочие члены комиссии уже устали присутствовать на допросах, только протоколы читают. Вы уж признайтесь, да и дело с концом. Сколько уже можно, ей-богу! - Мне не в чем признаваться. - Понимаю. - Дознаватель покопался в бумагах на столе и положил перед собой лист. - А что вы скажете, если узнаете, что государь-император повелел не наказывать вас сильно, если вы вернете украденное или хотя бы признаете себя виновным и укажете - хотя бы намекнете на местонахождение сокровищ? - Что скажу? - Тучков потер усталые глаза. - Скажу, что странно мне признаваться в том, чего я не делал, и возвращать то, что не крал. - Но ведь кто-то крал, - грустно напомнил дознаватель. - Вы, Сергей Алексеевич, явно что-то знаете. Я это нутром чую, можете не отнекиваться. Вот и скажите мне, что вы знаете? Допускаю, что сами вы в этом деле не замешаны, но ведь что-то вы скрываете. И покрываете кого-то. Кого? - Никого я не покрываю, - ответил Тучков, мимо воли пряча глаза. - И ничего не скрываю. - Скрываете. И я узнаю, что именно. Рано или поздно, но узнаю. Времени у меня много. Сергей Алексеевич вздохнул и промолчал. * * * - Разрешите доложить, ваше превосходительство, - вытянулся в струнку поручик Уваров. Генерал молча кивнул. |
