Оливер кивнул.

– Лимб.

– Но что же тогда произошло там, внизу? – Спросила Шайлер, вспомнив то странное явление, свидетелями которого они стали.

Джек покачал головой.

– Точно не знаю. Но что бы там ни случилось, я думаю, Чарльзу каким-то образом удалось обратить процесс вспять – остановить разрыв и залечить рану. В противном случае никто из нас сейчас тут не стоял бы.

Джек не стал говорить то, что они все и так знали. Что хотя замысел Серебряной крови провалился, кое в чем они одержали победу. Чарльз Форс исчез. Он так и не вышел на поверхность, и катакомбы были пусты.

– Так он мертв? – Без выражения спросила Шайлер.

– Не могу сказать наверняка. Думаю, он просто заблудился, – ответил Джек.

– Что ты теперь будешь делать?

– Сам не знаю. – Джек вздохнул, – Совет ныне не тот, что был. Полагаю, с их стороны никакой помощи не дождешься. Но иного выхода у нас нет. – Он понурился. – А вы? Вы-то сами что будете делать?

– Бежать, – ответил Оливер. – Мы и дальше будем спасаться бегством.

– Шайлер, ты не можешь бежать вечно. Эта дрожь... твоя болезнь... ты не сможешь ее скрывать. Это часть твоей трансформации. Тебе необходим врач, который сможет тебе помочь. Убегая от остальных, ты только подвергаешь себя опасности. Я могу поручиться за тебя перед Советом. Они все поймут – я постараюсь, чтобы поняли. Они отзовут венаторов. Положись на меня. В Нью-Йорке ты будешь в безопасности. Тебе нельзя больше рисковать, оставаясь в одиночестве. Комитет ослабел, и сейчас он лишен руководства, но мы соберемся с силами. Возвращайся в Нью-Йорк.

«Возвращайся ко мне».

Джек не произнес этого вслух, но все же Шайлер услышала это громко и отчетливо.

Девушка переступила с ноги на ногу. Двое парней стояли с двух сторон от нее и оба сжимали кулаки в карманах. Оливер склонил голову так низко, что едва не касался груди подбородком. Он не мог смотреть ей в глаза. Джек же смотрел прямо на нее, пристально и неотступно. Шайлер любила их обоих, и у нее разрывалось сердце. Она никогда не сумеет сделать выбор. Это невозможно.

Оливер говорил, что надо и дальше спасаться бегством, а Джек хотел, чтобы она вернулась домой. Шайлер сейчас сильнее всего на свете желала вернуться в Нью-Йорк. Остановиться, отдохнуть, восстановить силы. Но она не могла принять такое решение одна. Да, она любила Джека, да, если она покинет его снова, то навсегда останется несчастной, но она должна думать об Оливере. О ее добром и преданном друге.

– Что скажешь, Олли? Что будем делать? – Спросила Шайлер, повернувшись к юноше, оберегавшему ее более года.

Глава 34

БЛИСС

Был вечер накануне первого дня школьных занятий. С того времени, как Дилан явился ей, прошла неделя, и иногда Блисс была убеждена, что он просто ей приснился. Хороший сон – но всего лишь сон. Но потом он возвращался и разговаривал с ней, рассказывал о чем-то, чего Блисс не знала – а во сне у нее такого никогда не бывало, она откуда-то всегда знала, что беседует со своим подсознанием, – и в конце концов девушка решила, что она и вправду разговаривает с Диланом. Ну, или, по крайней мере, с какой-то его версией.

Блисс никогда не знала, когда он вернется. Иногда она закрывала глаза и ждала, но ничего не происходило. В другие же разы она могла чем-то заниматься – заказывать кофе или мерить туфли, – и ей приходилось покончить с этим делом как можно быстрее и удалиться куда-нибудь, где можно побыть одной. Нынче она собирала книги в школу. Ей нравился запах учебников и нравилось проводить кончиками пальцев по глянцевым страницам. Начало школьного года всегда обещало много хорошего. Блисс была рада, что возвращается в школу.

– И мне тоже нравится, – произнес Дилан, заглядывая ей через плечо.