Роберт Штильмарк. Наследник из Калькутты
Горькая услада воспоминаний...
Альфред де Мюссе
Два человека осторожно шли каменистой тропою к небольшой бухте между
скалами. Высокий горбоносый джентльмен в темно-зеленом плаще и треугольной
шляпе шагал впереди. Из-под шляпы блестела серебром косица парика, туго
перехваченная черной лентой, чтобы не растрепал ветер. Морские сапоги с
поднятыми отворотами не мешали упругой поступи человека. Эту походку
вырабатывал не паркет гостиных, а шаткий настил корабельной палубы.
Спутник человека в плаще, красивый юноша в кафтане грума, нес за ним
подзорную трубу в черном футляре и охотничье ружье. Ствол ружья был из
лучшей стали -- "букетного дамаска"; гладко отполированный приклад украшали
перламутровые инкрустации. Ремня и даже ременных ушек -- антабок -- у этого
ружья не имелось: владельцу не было нужды таскать свое охотничье снаряжение
на собственных плечах -- он не выходил на охоту без оруженосца.
Полукружие открытой бухты окаймляли серые гранитные утесы. Рыбаки
прозвали ее бухтой Старого Короля: зубчатая вершина срединного утеса
напоминала корону. Над серо-зеленой, пахнущей йодом, водой низко носились
чайки. Утро выдалось пасмурное, накрапывал дождь. Летом такая погода была
обычной здесь, в северной Англии, на побережье Ирландского моря.
Первый выстрел отозвался эхом в пустынных скалах. Потревоженная стая
чаек взмыла ввысь и с пронзительно резкими криками разлетелась врассыпную.
Отдельными маленькими стайками птицы понеслись к соседним утесам и там, на
другой стороне бухты, вновь стали снижаться. Джентльмен, очевидно,
промахнулся: ни одна подстреленная птица не трепетала на вспененной воде.
-- Ружье перезаряжено, ваша милость! -- Молоденький грум протянул
своему хозяину ружье, готовое к новому выстрелу; стрелок и его спутник уже
достигли вершины невысокого утеса и смотрели вниз. -- Птицы сейчас
успокоятся и опять слетятся.
-- Охота не бывает для меня удачной, если я промахнулся с первого
выстрела, -- отвечал джентльмен. -- Пожалуй, наша прогулка нынче вообще
бесполезна: ни одного паруса не видно на горизонте. Вероятно, и наш "Орион"
отстаивается где-нибудь на якоре. Но все же я побуду здесь, послежу за
горизонтом. Оставь ружье у себя, Антони. Подай подзорную трубу и подожди
меня внизу, у лошадей.
Грум вручил господину футляр с раздвижной трубой и стал спускаться на
тропу. Шорох осыпающихся из-под его ног камешков и шелест кустарника вскоре
стихли внизу. Джентльмен остался на утесе один.
Под скалами беспокойно ворочалось море. Туча с океана, медлительно
разрастаясь, кутала изломы побережья. Очертания дальних мысов и мелких
островов постепенно скрывались в полосе дождя и тумана. Из-под этой низкой
пелены возникали ряды бурых морских валов; берег раскрывал им навстречу
каменные объятия заливов и бухт.
|
