— Да-да-да, — раздались разрозненные, но довольные голоса различных курсантов. — Это нам понравилось.

Насколько я знал, взаимодействие с лекарками с третьего курса оказалось настолько плотным, что кое-кто из наших даже начал встречаться с ними. Ну, а что? Девчонки симпатичные, молодые, тонкие, звонкие. Одно удовольствие посмотреть.

— Ну так вот, — проговорил Вяземский, — это всё было не просто так. Вас готовили к празднику Урожая. Будут проведены первые конкурсы типа профессионального мастерства: среди алхимиков — на лучшие эликсиры, среди зельеваров — на лучшие зелья, среди артефакторов, естественно, на артефакты. Ну, а у нас с вами, собственно, только один, так сказать, путь: кто кого лучше мордой в песок уложит. Да, специфика, конечно, у вас у всех разная, боевые навыки тоже, но тут будет всё это неважно. Самое главное, в чём вы будете соревноваться: кто кого, всё.

— А что нам за это будет? — спросил Толстой.

— Ага, — поддержал его один из подпевал. — Ради чего нам напрягаться?

— Ну, скажем так, каких-то серьёзных наград, кроме всеобщего уважения, не предусмотрено, — усмехнулся Вяземский. — Но победившая пятёрка имеет право выбрать место практики — это раз. Всех остальных отправят уже по распределению. Если говорить в целом о конкурсе, то у всех различные награды. Например, у тех же алхимиков, артефакторов, зельеваров есть вариант обеспечить себе будущее, получить дополнительный заработок, если их заметят представители гильдии. Некоторым победителям даются стипендии.

Вяземский разошёлся, видно было, что у него хорошее настроение, и он не прочь поболтать.

— Также один раз был случай, когда алхимика автоматически взяли в гильдию уже на первом курсе, и он начал выполнять для неё заказы. То есть, конечно, у него получилось всё случайно: он просто проспал нужное время, и не погасил огонь под ёмкостью. Но даже такая случайность определила всё его будущее. Это мы с вами здесь все аристократические, одарённые, родовитые, из богатых семей. На многих других факультетах есть представители родов попроще, и любая копейка для них, это тоже своеобразный плюс.

Ребята спрашивали ещё что-то. Вяземский ответил на все вопросы и в конце заключил:

— Ну что, господа курсанты, готовимся. Скоро будет мясо.

Глава 5

Наверное, больше всего меня за прошедшие две недели беспокоило то, что я никак не мог толком вскрыть второй камень обучения. То есть, если исключить несколько вспомогательных конструктов, вся программа этого самого второго камня заключалась в призыве сущностей с другого плана.

Я пытался подойти к этому вопросу с разных сторон, и так, и эдак. Но совершенно ничего не выходило. Сначала я никак не мог правильно начертить пентаграмму. Затем у меня не получалось представить, кого именно я хочу призвать.

В моём сознании был какой-то чисто гипотетический питомец, который будет мне служить. Кто именно — совершенно непонятно. Просто я должен был призвать некую сущность астрального порядка. Причём мне даже не нужно было делать эту сущность питомцем. Достаточно было просто призвать и поговорить. Я хотя бы начал бы понимать, как это вообще всё делается. Но у меня ничего не выходило.

Тогда мы с Аркви решили, что в какую-то ночь поэтапно будем разбирать всё медленно и методично, никуда не торопясь. Для того чтобы понять, как должна выглядеть астральная сущность, мы попросили Резвого обернуться, именно принять свой демонический облик, чтобы я увидел его, так сказать, «в действии».

Резвый, конечно, обернулся. У него появились рога, ноги стали мускулистыми, поджарыми. Он больше напоминал не лошадь, а кого-то из низших, но, конечно, более статного и благородного, чем все те орды демонов, которых мы обычно истребляли. Кроме того, по нему то тут, то там проскальзывали языки пламени.