Разумеется, Резвый молчать не стал. Он всегда был достаточно разговорчив, а тут его вообще, как будто прорвало.

— Скажи мне, Виктор, — проговорил он вкрадчиво, но явно на что-то намекая, — ты вот со мной толком не общаешься. Я тебя вижу раз в неделю, а до этого вообще на месяц пропал. А тут ещё и вызывать кого-то собираешься. Ты с одним мной сначала разберись. Приголубь, обогрей, поделись лаской, а потом уже вызывай кого-то там собрался. Зачем вот сейчас тебе это понадобилось? Вот если бы знал, что ты такой: всех набрать, а потом плюнуть и ни с кем не общаться — я даже на призыв никогда бы не откликнулся. Предыдущих Аденизов

— Что я тебе могу сказать, Резвый? — ответил я. — Ты сейчас очень сильно напоминаешь Азу.

— Ах, так? — сказал Резвый. — А я тебе это отвечу: Аза молодец, Аза всё правильно говорит и всё правильно делает. Почему? Да потому что ты действительно привлечёшь к себе сначала внимание, вроде бы приручишь, а потом: «Тьфу, пошёл. Всё, я тебя не знаю». И приходишь раз в неделю, чтобы просто отмазаться, сделать вид, что ты вообще хозяин.

— Резвый, — рявкнул я, — ты мне тут не начинай. Мне нужно было просто посмотреть, как ты выглядишь на самом деле, не более того.

При этом конь в своём демоническом обличье фыркал и бил копытом. Его так и подмывало что-то мне ответить ещё. Он видел, что я не реагирую, поэтому решил подождать и потом уже выдать что-то более едкое и монументальное.

Он был любителем подобных шуток.

Я же принялся расчерчивать пентаграмму.

Тут основная тонкость была не в самих углах, хотя, конечно, ровность начертания пентаграммы сама по себе была важна и от этого зависело качество призванного духа. Но больше всего, конечно, сыграли роль символы, вписанные по углам. Я начал тщательно переносить те символы, которые выдал мне обучающий камень.

Я просматривал их снова и снова. На самом деле, только на это ушло почти два часа.

Резвый в этот момент, прямо в своём демоническом обличье, принялся бегать вокруг озера.

Я, конечно, сначала хотел ему сказать, что не стоит этого делать. Потом подумал, что вряд ли кто-то удивится тому, что у мага факел на ножках бегает.

Резвому действительно не хватало простора. Я это прекрасно понимал. И вот при начертании пентаграммы я понял, что она мне очень сильно напоминает ту самую пентаграмму, которая была вырезана в каменном полу комнаты с порталом, где мы с Аркви призывали Азарета, а призвали кого-то из его родни.

Причём даже не просто напоминает, а это практически её точная копия. Исходя из того, что обучающие камни я как раз нашёл совсем рядом с ней, меня особо не удивляло сходство. Самая большая разница состояла в последней, замыкающей руне.

Тут, в обучающем камне, она выглядела немного иначе. Там, я это запомнил, руна была всё-таки другой.

И подчиняясь некоему внутреннему порыву, я, замыкая пентаграмму, вписал не тот символ, что был в обучающем пособии, а тот, что я видел в пещере призыва, где проходил ритуал очищения демоническим огнём.

После этого Аркви притащил бурдюк, который я хорошо запомнил со времён нашего путешествия.

— Полагаю, у тебя не получалось в прошлые разы, потому что пентаграмма была недостаточно сильной до этого, — сказал Аркви. — Вот усиль её демонической кровью. Тогда, полагаю, получится.

Я обвёл каждую черточку демонической кровью, причём делал это тщательно, вырисовывая каждый элемент так, как будто от этого зависела моя жизнь. Почему я решил заменить последнюю руну? Мне показалось, это правильно. Я поменял неизвестную мне руну на свою — Аденизов. То есть попытался прикрепить всю эту установку на призыв к своей собственной крови.