Да, нынешний вечер обещает стать в высшей степени интересным, возможно, решающим вечером. Ёсио предчувствовал, что лучшее еще ждет впереди.

Почти стыдно за это брать деньги, думал он, поудобней устраиваясь за рулем и продолжая движение.

13

Пожалуй, мне это не нравится, решила Алисия, когда Джек остановился на грейдере рядом с крошечным ранчо среди моря картофельных грядок.

Какое‑то время назад свернули с лонг‑айлендского шоссе, заколесили по пригородам, которые сменились фермерскими поселками, приехали сюда.

– Джек, я хочу вернуться, – в десятый раз повторила она. Наверняка надоела ему, как заезженная пластинка.

Заезженная пластинка... На ум пришел неуместный вопрос: будет ли знать следующее поколение, выросшее на лазерных дисках, что это такое?

– Я вам уже сказал. Вернемся, как только буду абсолютно уверен, что за нами никто не следит.

Он вылез, остановился у открытой дверцы, глядя назад на темную проселочную дорогу. Алисия оглянулась, всмотрелась в заднее стекло.

– Никого нету, Джек.

– Кто‑то был. Кто‑то ехал за нами с той самой минуты, как мы тронулись с места. Отсюда наша небольшая экскурсия.

Ничего себе «небольшая». Она прожила долгий день и ужаснейший вечер. Боже, когда это кончится?

Во‑первых, пришлось вновь войти в дом... Уже плохо. Потом у нее на глазах были застрелены двое мужчин. В памяти до сих пор стоит на секунду увиденное окровавленное лицо, открытые слепые глаза...

Смерть... Сколько смертей связано с тем самым домом...

Поэтому сейчас просто хочется, чтобы кошмарный вечер закончился. Хочется вернуться в квартиру с деревцами, лечь в постель и заснуть. Хотя бы постараться заснуть. И совершенно не хочется трястись по пустым деревенским полям восточного Лонг‑Айленда.

Особенно с вооруженным мужчиной, который настаивает, будто за ними следят, когда всякому зрячему видно, что нет.

– Хорошо, – уступила она. – Может быть, кто‑то за нами какое‑то время следил. Но сейчас позади ни единой машины. На множество миль. Пожалуйста, поедем домой.

Джек поднял голову к небу, Алисия тоже. Ясная холодная зимняя ночь, освещенная полумесяцем и мириадами звезд.

– Слежка ведется разными способами. Поверьте, за нами следили весь вечер. Нутром чую. – Он сунул руку в дверцу машины, вытащил ключи. – По‑моему, лучше зайти.

Она взглянула мимо него на домик. Какая‑то развалюха, даже при лунном свете видно. Штормовая дверь перекошена, во дворе ржавеет старый пикап в пожухлых коричневых зимних сорняках по колено.

– Туда?

– Угу, – усмехнулся он. – Позвольте вам представить мой собственный дом. Симпатичный двухкомнатный домик на родном сельском ранчо.

– Что‑то не похоже.

– Пойдемте. Всего на пару минут. Уверен, к нам вскоре нагрянет компания, и к ее появлению я предпочел бы быть в доме.

Алисия снова глянула на дорогу:

– Джек... никто не нагрянет.

– Обождем минут десять. Если никто не появится, едем. Договорились?

– Договорились, – сдалась она, посмотрев на часы. – Десять минут, и ни секунды больше.

Он вытащил из кармана зубочистку, встал на колени, сунул ее куда‑то в дверцу у петли. Подфарники погасли.

– Что вы делаете?

– Блокирую кнопку освещения.

Обломил остаток зубочистки, захлопнул дверцу, но не запер.

– Господи помилуй, зачем?

– Увидите. Если нас не преследуют, не имеет значения. Пошли.

Она последовала за ним по тропинке, он отпер переднюю дверь, включил свет. Алисия остановилась на пороге, осматриваясь.

Сперва запах. Бал здесь правили сырость и плесень.