— Это как-то связано с ручкой. Помнишь тот взрыв? Один алкаш нашел там ручку: темное дерево, золотой ободок посередине, довольно увесистая… А он её отобрал. И после того стал валить людей без всяких следов!

— Вот сволочь! — Макс стукнул кулаком по столу и нервно потер лоб. Это же моя «стрелка»!

— «Стрелка»? — переспросил Фокин.

— Спецоружие. Стреляет тонкими иглами с особым синтетическим ядом мгновенная смерть и никаких следов. Иглы рассасываются в тканях за три минуты…

Слушая Макса, Фокин невольно нащупал в кармане пиджака коробочку с перстнем. Злополучный взрыв выбросил в мир не одну смертельную штучку…

— Я ведь вычислил этого гада, — сказал он с досадой. — Но он почуял и скрылся. Но думаю, что он в Москве, и от ста тысяч не откажется…

Глава 2

Конец чистодела

Ковырнув замок отмычкой, Савик зашел в подъезд. Глянул в почтовый ящик — полно рекламных бумажек, давно не открывали. Поднялся на шестой этаж, подошел к электрораспределительному щиту, заглянул… Счетчик сто двадцать четвертой квартиры не вращался. На всякий случай все же позвонил в квартиру: раз, другой, третий. Бесполезно. Заказанный не живет дома также, как и его преследователь. Оставалось надеяться, что он не поменял внешность, как сам Савик.

Когда он почувствовал слежку, то быстренько нашел модного в определенных кругах пластического хирурга. Тот работал не только скальпелем, но и головой. Пять дней, пока подживала рожа, Савик жил у него на даче. Зато вышел на улицу совсем другим человеком. У него поменялся разрез и цвет глаз — раньше они были серые, маленькие, сдвинутые к переносице, а теперь приобрели удлиненную миндалевидную форму и яркий зеленый оттенок от контактных линз. Уже из-за одного этого Савик с трудом узнал сам себя. Словно не в зеркало смотришь, а в телевизор, где показывают голливудский сериал.

Шире стали скулы, толще крылья носа, массивней подбородок, неуловимо изменился рисунок губ. Волосы, вчера ещё светло-русые, торчащие во все стороны, стали черными, мягкими и слегка волнистыми. Прическа под «латиноса» оптически изменила форму черепа. Очки с простыми стеклами в тонкой золотой оправе довершали картину.

И конечно, одежда. В костюме и с галстуком Савик был похож на банковского служащего или студента МГИМО. Прощаясь, он поблагодарил кудесника, но вместо обещанных десяти тысяч расплатился стрелкой, выпущенной в щеку. Так гораздо надежней.

Савик пожил, Савик знает!

Спустившись вниз, Савик сел в неприметную «семерку» и отправился по второму адресу — на Ленинском проспекте у объекта живет подружка и рано или поздно он там объявится.

Да где же он, черт побери?

Макс ещё раз обшарил карманы одежды, висевшей в шкафу. Больше ему быть негде. Или в кармане — или нигде. Макс сел на диван, постарался собраться с мыслями.

Здесь, в квартире на Ломоносовском, он не был по крайней мере месяц, а последняя уборка здесь проводилась, наверное, год назад. В углах скаталась пыль, на оконных стеклах проступали серые потеки. Уборка, уборка… Может, кто-то из прежних жителей выбросил блок самоликвидации вместе с мусором, приняв его за обычный колпачок от ручки?

Нет, исключено. БСЛ всегда лежал в боковом кармане серого пиджака. «Стрелка» во внутреннем, а блок — в боковом. «Стрелку» Макс достал сразу же, появившись здесь после шестилетнего перерыва. При БСЛ он просто забыл…

Макс опустился на колени, осмотрел пол. Посветил спичками под диваном. Нет. Ничего.

Вдруг ему показалось, что сейчас в дверь должны позвонить. Непонятно откуда взялось это ощущение. Но оно заставило Макса выпрямиться и на цыпочках пройти к входной двери.