Возможно, мне помогло то, что разговаривали мы в темноте, а потому, когда мы приблизились к базилике Санта-Мария-ин-Трастевере, я рассказал ей о мисс Маргутта.

– Дело в том, что первый и единственный раз мы занялись любовью в задрипанной дешевой гостинице в Лондоне. Мы разделись сразу, как хозяин показал нам номер. Было часов пять вечера. Мы обнялись, поцеловались, снова обнялись, но слишком старались и упорствовали, думая, что если желание нас и подвело, то оно вернется сию же минуту. Однако этого не произошло. Я был молод и энергичен, поэтому удивился не меньше ее. Она старалась и так и сяк, но казалось, все не то, и я тоже старался, но и у меня не получилось ее возбудить. Что-то было не так, и, хотя мы стали гадать, что бы это могло быть, никто не смог назвать причины. К вечеру мы оделись и отправились бродить по улицам Блумсбери, как две потерянных души; оба притворялись, что хотим есть и ищем, где перекусить. Вместо этого мы много выпили, но, когда вернулись в номер, между нами ничего не изменилось. В конце концов у нас получилось, но то был секс по взаимному упорству, а не желанию, и в довершение всего в момент якобы экстаза я случайно назвал ее именем другой женщины, с которой в то время встречался. Уверен, мы оба почувствовали облегчение, когда через два дня оказались в Риме, каждый у себя дома. Она очень, очень старалась остаться друзьями, но я хладнокровно избегал ее, возможно, потому что не мог прямо признать, как подвел ее, или потому что знал, как запятнал свою дружбу и с ней, и с человеком, который потом стал ее мужем. Много лет спустя, когда она была тяжело больна и уже на пороге смерти, она несколько раз пыталась со мной связаться, но я так ей и не ответил. Я никогда, никогда не забуду этого.

Миранда выслушала меня, но не сказала ни слова.

– Хочешь мороженого? – спросил я.

– С удовольствием.

Мы зашли в кафе-мороженое. Она заказала грейпфрутовое, а я фисташковое. Она явно хотела расспросить меня о том, что я рассказал, однако я хотел услышать ее историю.

– Твоя очередь, – сказал я.

– Пообещай, что не будешь меня ненавидеть?

– Я никогда не буду тебя ненавидеть.

Когда мы вышли из кафе-мороженого, Миранда призналась, что ей все очень понравилось: понравилось то, как прошел день и как мы встретились, понравилась лекция, ужин, алкоголь, встреча с ее отцом, а теперь и наша откровенность.

– Это произошло, когда мне было пятнадцать, – начала она. – К моему брату, который старше меня на два года, как-то днем пришел друг, и они смотрели телевизор в его комнате. Я присоединилась к ним в своей типичной манере навязчивой младшей сестры: села с ними на кровать, как часто бывало, когда я не хотела одна торчать в гостиной, и мы мирно смотрели телевизор, пока брат не положил руку мне на плечо, как иногда делал. Но тут другой мальчик сделал то же самое. Постепенно его рука передвинулась с моего плеча мне под футболку, и брат, возможно, думая, что это все еще невинное тискание, которое прекратится, как только я что-нибудь скажу, потрогал мою грудь – скорее ради прикола или, может быть, подчеркивая, что мы не делаем ничего необычного или шокирующего. Но я не возражала, и ни один из них не останавливался. Потом друг моего брата расстегнул ширинку, и все это было бы всего лишь бесстыжим баловством, если бы брат, который, видимо, не хотел, чтобы его обошли, не сделал то же самое. Я вела себя так, будто все это дело совершенно естественное, а потом пошла дальше и попросила их обоих лечь рядом со мной. Мы втроем легли вповалку, продолжая смотреть телевизор. Я доверяла брату и чувствовала себя в безопасности, зная, что он ни за что не позволит происходящему зайти слишком далеко, вот только позволила его другу снять с меня джинсы. Друг не стал мешкать и сразу же взобрался на меня. Через несколько секунд он кончил.