Дискуссия по первому вопросу была бесплодной, как арктические льды; второй был, в принципе, поинтересней, но спорщики и тут стояли каждый на своем. Арада полагал, что делать ничего не нужно, а лишь сидеть в пещере, следить за небом, есть персики и заедать тушенкой. Связь с островом отсутствует, и в штаб-квартире рано или поздно должны забеспокоиться - хотя бы необъяснимым молчанием в день юбилея босса. Значит, надо прятаться и ждать; сутки-двое - и кто-то непременно прилетит, или из Фриско, или из Кальяо. Ясное дело, прилетит! Не та фигура мистер Халлоран, чтобы забыли о нем и о его "бездее"!

    Мнение Боба сводилось к тому, что за день и даже за час может случиться чертова уйма неприятностей. Или затопят остров ипритом, или заразят чумой, или пещеру найдут, или кого-то изловят - не все же киллерам везенье! - подвесят за ребро и попытают, куда запрятались наследники. Тут и конец мистеру Паркеру вместе с прекрасной сестрицей и недоумком-референтом! А потому нужно не ждать беды, а действовать, причем энергично, напористо и быстро. Тем более, что кроме побудительных мотивов есть реальный базис (тут Боб поглядывал на "ингремы" и прочие трофеи Каргина) и есть конкретный план. Ну и, само собой, есть полководец, новый босс, глава династии.

    План босса заключался в том, чтобы похитить вертолет. Подобную мысль Каргин уже обсуждал с Тэрумото, но Бобби, дойдя до нее своим умом, внес определенные поправки. В вертушках он кое-что он соображал и не надеялся скрыться на пассажирском помеле от боевого, а потому решил угнать машину понадежней. В теории такая возможность имелась: один из "Грифов", вернувшихся с десантом и четырьмя покойниками, стоял теперь перед виллой, согласно наблюдениям Слейтера. Где опустился второй, техасец в сумерках не разобрал, да и первый увидеть с пирамидальной скалы не смог, но утверждал, что помело приземлилось на центральной аллее, между магнолиями и кипарисами - значит, к нему можно подобраться скрытно. Подобраться, перебить часовых и стартовать на материк…

    Такая идея вдохновляла Боба по двум причинам: во-первых, он был ее автором, а во-вторых, присутствовал в ней героический элемент, нечто в духе бесстрашных бойскаутов из Голливуда. Вот это как раз и не нравилось Каргину. Бойскаутам он не доверял - ни их бесстрашию и выдержке, ни их намерениям и целям. Кроме интуитивных подозрений существовали и другие сложности, вполне реальные, но не из тех, какие могут вразумить бойскаутов. К примеру, топливо - даже при полной заправке "Гриф" мог не долететь до континента. Тут уж как с ветром повезет; а ветры в летний сезон бывали чаще не западными, а южными.

    Но Паркера подобная мелочь не смущала. Все возражения Арады лишь распаляли его; ему хотелось пострелять и погеройствовать, а что до противника, то он представлялся Бобу чем-то вроде фанерной мишени в "Старом Пью": торчит за барьером шагах в двадцати и ждет, когда в нее всадят пулю.

    Не стоило б Араде спорить, мелькнула мысль у Каргина. Он понимал, что Роберт Паркер относится к особой человеческой породе, к людям упрямым и ревнивым, не признающим поражений и ошибок и мнящим себя победителями всюду и всегда. Таких противодействие ожесточает и заставляет настаивать на своем; глухие к доводам рассудка, они смирялись только перед силой - грубой силой, способной превратить в осколки стеклянный храм их самомнения.

    Глупец, фанфарон, самовлюбленный идиот, как утверждала Кэти… Знал ли Хью об этих президентских слабостях? Вроде бы не тайна для проницательного человека… не больший секрет, чем остальные президентские привычки…

    Выходит, знал. А если знал, к чему дебаты?

    Игривая ручка Мэри-Энн нырнула за воротник комбинезона.