Он достиг пространства между плитами, выпрямился и взглянул на вертолет. "Гриф" висел над манграми словно черный жук под полупрозрачным зонтиком. Минуты три-четыре есть в запасе…

    Вытащив мачете, Каргин двумя ударами укоротил поваленный кактус, прислонил его к плите, выставив поверх толстый зеленый отросток, напоминавший руку в комбинезоне, вложил в нее палку и накрыл свое изделие беретом. Боец получился хоть куда - рослый, крепкий и небритый, будто коммандос, не вылезавший из джунглей неделю.

    – Оборонишь позицию, капрал Джек, будут тебе орден и сержантские нашивки, - приободрил его Каргин, пальнул, чтоб обозначиться, по вертолету и, низко пригнувшись, заторопился на юго-восток. Там, среди корявых пней и щебня, виднелся гладкий валун, похожий на слона с растопыренными ушами, а рядом стадо слонят поменьше. Тоже отличная позиция, скрытная, а главное - солнце в спину.

    Спрятавшись за подходящим слоненком, он щелкнул по рации и ухмыльнулся.

    – Вот так, майор… Ты мне куклу, и я тебе куклу. Мы, славяне, сентиментальный народ, напиться можем и подраться, а кровь не любим лить. Но наш бронепоезд стоит на запасном пути.

    Горман развернулся и шел теперь к небритому капралу на всех парах. В боевой привычной стойке: хвост приподнят, нос опущен, незримые лопасти винтов таранят воздух, мотор ревет, шасси под днищем - будто скрюченные когти. Черная молния, грозный гриф! Налетит, ударит - не поднимешься!

    Затарахтела пушка, высунув острый багровый язычок, над краем плиты взлетела мелкая каменная пыль, ствол в зеленой лапе капрала переломился пополам.

    – Вот сволочь, метко бьет! - пробормотал Каргин, прикидывая упреждение. Метра полтора на такой скорости, и хватит… Винтовка глухо рявкнула, и он увидел, как в серебристом стекле кабины зажглась на мгновение звездочка и тут же погасла. Орудие смолкло, но вертолет не дрогнул, не отклонился от курса - летел себе и летел, над неподвижным капралом Джеком, над глыбами камня, щебнем, кустами и оврагами, прямиком к пирамидальной скале. К самой ее вершине, где терпеливо дремал камень-жертвенник.

    Что-то сейчас будет, мелькнула мысль у Каргина. Он заторопился, полез, царапая башмаками шершавый бок, на слоновью холку, откуда обзор был получше: отверстие грота - как на ладони, и каждый ступенчатый ярус скалы просматривается во всю длину. Где-то там его поджидали; может, в пещере, а может, среди булыганов, где он определил вчерашним утром позиции Тому и Крису.

    Ну, будет по ним панихида… С летающей свечкой и салютом… Прямо сейчас…

    "Гриф" ударился о камень-жертвенник, перевернулся, лег на него, заклекотал предсмертным воплем; винты в последнем усилии терзали неподатливую скалу, что-то темное взлетало вверх и падало в море, что-то шипело, дымило и взрывалось, что-то выстреливало длинными алыми копьями огня. Через секунду грохнуло по-настоящему: над жертвенником поднялся огненный столб, фонтаном полетели обломки, и вниз сошла лавина - не потрясающих масштабов, однако вполне приличная.

    Боезапас рванул, а керосин добавил, подумалось Каргину. Самое время подсуетиться… Он быстро сменил магазин - в прежнем оставалось три патрона - и залег за оттопыренным ухом каменного слона.