– К чему такая спешка? Я тут не в одиночестве, есть и другие заинтересованные лица… Хотелось бы посовещаться, а потом перезвонить.

    – Посовещайся, - разрешил коммодор. - Кажется, у вас, у русских, говорят: где совет, там любовь? Так что посовещайся. А перезванивать не надо, просто сброс не нажимай. Ты у меня на громкой связи.

    Накрыв микрофон ладонью, Каргин уставился на Мэри-Энн. Она уже не кусала губы, сидела с приоткрытым ртом и словно ждала, что через минуту ее поведут на расстрел. Или бросят в Амазонку, на растерзание кайманам и пираньям.

    – Нэнси… слушай, Нэнси… - Он произнес ее имя, не ощущая ничего, кроме брезгливой жалости - ведь в ней тоже текла проклятая кровь Халлоранов. - Я говорил с коммодором, Нэнси, и кое с кем еще… с твоим любимым дядюшкой… Он жив, хоть я не пойму, в чем тут фокус - сам видел, как его пришибли вместе со Спайдером. Ну, ладно… не об этом речь, а о другом… О том, что налет на остров сделан по его приказу. Чтобы пустить слух, будто его убили, и избавить от дальнейших покушений. - Каргин мрачно усмехнулся и добавил: - Убили вместе с твоим братом, с Томом и остальными… общим числом - под двести душ… Такая, знаешь ли, капитальная гекатомба на могиле скифского вождя… Все - покойники, а вождь-то - жив-живехонек!

    Из горла Мэри-Энн вырвался хриплый звук - то ли рыдание, то ли яростный вопль. Плечи ее затряслись; потом она вдруг начала раскачиваться, спрятав лицо в ладонях и глухо, невнятно повторяя: "За что?.. за что?.. ублюдок гребаный… козел… пиявка… всех высосал, всех… чтоб тебе от гемофилии сдохнуть… всех, всех… Бобби, отца… мать в психушку засадил… меня… теперь меня прикончит… старый маразматик… прикончит, ведь так?.."

    – Не прикончит, - утешил ее Каргин, - а засыпет баксами по самые уши и выдаст за принца Дублинского, чтобы наследника родила. Ты для него теперь драгоценней, чем зеница в глазу… последний, можно сказать, шанс… А вот чего ему от меня нужно? Чего, сестренка?

    Но Мэри-Энн, похоже, его не слышала - раскачивалась и плакала взахлеб.

    – А ведь придется идти к милому дядюшке… Иначе мне отсюда никак не выбраться, - скривившись, пробормотал Каргин и поднес трубку к уху. - Коммодор? Слышите меня?

    – Да, мой мальчик. Что там у вас происходит? Объясняешься в любви мисс Мэри-Энн?

    – У мисс Мэри-Энн истерика, так что ни объяснений, ни совещаний у нас не получилось. Я думаю, нужно прислать кого-нибудь и увезти ее. Только не на виллу к дядюшке, лучше - на самолет, и во Фриско.

    – А ты? Ты разве с нею не поедешь?

    – Не поеду. Пусть нижняя дверь в бункер будет открыта. Я сам доберусь, через пару часов. Надо подумать.

    – Подумай, - согласился коммодор. - Где вы сейчас?

    – На дороге, ведущей к пляжу. Примерно посередине.

    – О'кей. Я пришлю Спайдера. Он как раз собирается улетать… не во Фриско, в другое место, но тоже очень уютное.

    Каргин покосился на рыдавшую Мэри-Энн.

    – Пусть Спайдер захватит бутылку спиртного для леди. И чистый носовой платок. Лучше - полотенце.

    Он сунул мобильник в карман, подхватил девушку на руки и зашагал к серпантину. Сейба прошелестела ему на прощанье что-то ободряющее.

    Выбравшись на дорогу, он опустил Мэри-Энн в траву под цветущим рододендроном и погладил по спутанныи рыжим волосам.