– Да.

    – Так вот, Керк, не спускайте с сеньориты глаз. Я слышал, вы хорошо стреляете? Надеюсь, не только в тире, но также по живым мишеням?

    – Да он ведь киллер! Руки по локоть в крови! - Дернув повод, Мэри-Энн послала кобылу рысью. Дуган еле успел отскочить.

    Они промчались мимо служебного флигеля, затем - по пандусу, который круто взбирался наверх, к Нагорному тракту. Там вороная перешла в галоп. Мышастый, грохоча копытами, ринулся следом, но, ощутив твердую руку Каргина, отстал на половину корпуса. Ветер хлестнул всадникам в лицо, волосы девушки взвихрились, короткая юбка вздулась пузырем; сейчас она напоминала ведьму, летевшую на шабаш. Не иначе, как к самому Сатане.

    Тьма, свет, тоннель, мостик, снова тоннель… Солнце бьет в глаза, щекочет шею теплыми лучами… Слева - провал, изумрудная зелень болот и мангров, скалы на далеком горизонте; справа - стекающий вниз горный склон, синяя ленточка реки, поселок с маяком среди прибрежных пальм и бухта - словно разинутый рыбий рот. Впереди - рыжая ведьма на черном коне…

    Промелькнули горное озеро, купол Второго поста и водопад, питавший реку. Перестук копыт делался то глуше, то звонче, асфальт сменяли горбатые гулкие спины мостов, тяжелый пистолет в кобуре хлопал Каргина по бедру, серый ковер дороги разворачивался все быстрей, все стремительней, и казалось, что в очередном прыжке кони взлетят в воздух, проплывут в нем и рухнут без всплеска и фонтанов брызг в океанскую синь.

    Как бы в самом деле куда-нибудь не рухнуть, забеспокоился Каргин, но у дорожной развилки вороная сбавила ход и, пофыркивая, начала спускаться по серпантину на пляж. Пришпорив мерина, Каргин поравнялся с девушкой. Ее глаза сияли чистым изумрудом, бледные щеки разрумянились, и веснушки у вздернутого носика стали почти незаметны. С ним была другая Мэри-Энн, абсолютно трезвая и лет на пять помладше рыжей стервы из "Старого Пью". Может быть, на все десять.

    – Скучал, ковбой? - Нэнси лукаво покосилась на него.

    – Не было повода, сестренка. Служба дни и ночи, - отозвался Каргин.

    – Служба? Вот как? А я-то думала, в этой дыре только и делают, что скучают.

    – Ну, отчего же? Кроме службы тут масса интересных занятий. Можно на звезды глядеть, выслеживать космических пришельцев, можно пиво пить или охотиться на крыс… Еще - присматривать за твоим дядюшкой.

    – И как тебе дядюшка?

    Неопределенно пожав плечами, Каргин произнес:

    – А что? Дядюшка вполне о'кей… Пожилой джентльмен, но в хорошей физической форме. Правда, слегка суховат… Но это уж проблема его племянников и племянниц.

    Ответная реплика Мэри-Энн была выразительной, но неразборчивой. Лошади спускались вниз, поматывали головами, шли неторопливо, будто давая всадникам время поговорить. Над дорогой смыкались ветви деревьев, ее асфальтная лента была перечеркнута тенями и походила на блеклую мозаику из серых и черных пятен.

    – Моей матери, Оливии Халлоран, по завещанию деда досталась шестая часть фамильного состояния. Остальное, конечно, унаследовал дядюшка, - вдруг сказала Мэри-Энн. - Потом мама вышла замуж за Джеффри Паркера, нашего с Бобом отца… за англичанина… Но это было не единственным его грехом.

    Каргин не произнес ни слова, с невозмутимым видом разглядывая холку мерина. Вероятно, в семье Халлоранов имелись свои счеты, но он не горел желанием в них разбираться. Как говорят британцы, у каждого свой скелет в шкафу.