Майор Бородин, отрекомендованный мне Алябьевым, и заменивший его в работе нашего стихийно созданного штаба, предложил разделить Хонсю на несколько частей. Выслушав резоны Павла Петровича, мы с Алябьевым одобрили его план.

Перерезать наземное сообщение по острову оказалось не сложно. Расслабились японцы. Привыкли, что никто на них не нападает. Ни одного поста охраны около мостов и туннелей. Куда это годится? Впрочем, даже и были бы посты, что сделает десяток — другой солдат против боевой звезды магов и пятёрки гвардейцев в МБК.

Боевая звезда магов словно создана для диверсионной работы. Разрушить мост, обвалить входы в туннели, или обрушить скалы в ущелье, перекрыв дорогу непроходимыми завалами — это пять, от силы, десять минут работы. Потом взмоют в небо два быстрых дирижабля и помчатся к следующей намеченной точке. Пока пятёрка парней — курсантов злодействует на севере острова, девчата развлекаются на юге, избрав временной базой Цусиму. С ними я отправил Филатова. Как-то мне спокойнее, когда девчат будет прикрывать архимаг с боевым опытом.

За весь месяц ни одной серьёзной стычки.

Пару раз пилоты постреляли, да однажды парням пришлось в темпе сматываться.

Вовремя гвардейцы заметили три больших дирижабля, направлявшихся к ним со стороны Токио. Озеров, командир их отряда, которому я строго-настрого наказал не вступать ни в какие серьёзные заварушки, решительно пресёк попытку курсантов попробовать свои силы в противостоянии с артиллерийскими дирижаблями японцев. Гвардейцы буквально за шкирку забросили несостоявшихся героев — смертников в их дирижабль, и, когда наши дирижабли легко оторвались от японцев, доставили их ко мне на расправу.

Тонна! Тонна картофеля!

Именно такую меру наказания я выбрал для «героических героев», ослушавшихся приказа командира. А до этого — никаких им вылетов, занятий, походов в буфет, и прочих радостей жизни. С шести утра и до шести вечера — только картошка. Плевать, что её в таком количестве столовой вовсе не нужно. Зато при её чистке магию не применить. Паре хитрецов, надумавших вырезать из картофелин кубики, задание увеличили вдвое, а я предупредил, что следующая попытка схитрить, мной оценивается в три тонны картофеля на всех и глазки нужно будет вырезать намного тщательней.

Короче, парней занял, заодно и сам слетал пару раз на Хонсю, развеялся. Разнёс пару мостов между Сёндаем и Фукусимой, а вторым заходом дорогу, идущую вдоль моря, превратил в сплошное непотребство. Пока практиканты на кухне осваивают новую специальность, кто-то же должен вместо них выполнять планы штаба.

Что могу сказать: весенняя Япония мне нравится, красиво у них природа расцветает, но мосты японцы хлипкие строят.

Ни один их мост даже пары заклинаний не выдержал, чтобы не перейти в состояние: «подлежит восстановлению с большим трудом». Понятно, что я мог бы и серьёзнее по ним пройтись, до состояния: «восстановлению не подлежит», но отчего-то я верю в прогнозы нашего штаба. После победы в Цусимском проливе они крайне оптимистичные. Дело к тому идёт, что следующий Новый год мы будем справлять в Токио.

Адмирал Томосабуро поделился не так давно со мной своими соображениями. По его мнению, налёт наших бомбардировщиков, сопровождавшийся фейерверком в Токио, позволил уничтожить не просто третьего сёогуна, а основного стратега всего сёгуната. Того самого, который раньше очень умело и с фантазией отыгрывал большинство наших ходов. Может мне и показалось, но раньше адмирал определённо опасался своего талантливого соотечественника и не решался лишний раз вывести корабли в море.

Попил нам крови третий сёогун, чего уж там… Один только выход броненосца, про существование которого никто не знал, чего стоит! До сих пор помню своё состояние, когда это чудище выползло из дымовой завесы, в один миг поменяв ситуацию на проигрышную.

Не будь у нас тогда своих сюрпризов, в виде меня на дирижабле и бомбардировщиков с радиоуправляемыми бомбами — запросто слили бы мы Цусимское сражение ещё раз.