Если крот в Корбине уже действительно есть? Кто бы это мог быть? Ливи, скорее всего, эта ядовитая дрянь не испытывает особенного благоговения перед работодателем, раз треплет его имя языком в не самой почтительной манере. Возможно, поэтому горничная все еще не потеряла место из-за чересчур длинного языка: как известно, держи друзей близко, а врагов еще ближе.

Вот только черта с два я позволю кому-то… Хотя что за чушь? Джаред Лоуэлл и сам способен дать такой отпор, что после его обидчиков придется собирать по разным частям страны, а по итогу выяснится, что пару-другую кусков просто потеряли по дороге.

Выходить к практически бывшим начальникам не хотелось от слова «совсем», но проявлять трусость я сочла в данном случае делом неуместным, заодно не хотелось оставлять Уолша нос к носу с боссами без своего бдительного контроля. Пусть куратор каким-то чудным образом и привязался к Джареду, но это не исключает возможных проблем вроде излишней болтливости.

Конечно, Ланселот Уолш далеко не дурак, то есть настолько не дурак, что в некоторых ситуациях я даже начинаю подозревать, что гений, но лучше проконтролировать его общение с Томпсоном и Дрэйгоном лично, хотя бы ради собственного спокойствия.

В общем, в холл я практически летела, готовясь морально к не самой приятной на свете беседе.

Томпсона и Дрэйгона не пустили дальше того холла, в котором не так давно беседовали мы втроем — я, Уолш и мерзкий старый хрыч. Милорд в очередной раз изволили сильно болеть, что было вообще не удивительно. Судя по кислым физиономиями начальства, они как минимум догадывались, что Джаред просто не желает с ними встречаться лично и отговаривается первой более-менее подходящей причиной.

— Должно быть, нам стоит вас поздравить, мисс Лэйк, — протянул с до зубовного скрежета монаршим видом Артур Дрэйгон, вот только посмотрел он на меня как на то еще дерьмо. — В газете сегодня появилось объявление о вашей с графом Грейстоком помолвке.

Сердце ёкнуло. Родители. Я еще не успела их уведомить вот прямо официально, тот самый душеспасительный разговор с мамой категорически не в счет. Я не сказала четко и ясно «Мама, я через месяц выхожу замуж». Значит, на меня с вероятностью в сто процентов обидятся родители, а заодно и все родственники-друзья-соседи, которые увидят узнают о моей помолвке с Джаредом Лоуэллом, графом Грейстоком из газет.

— Да, поздравить стоит, — постаралась ответить я с достаточным достоинством.

Томпсон как-то по-особенному мерзко ухмыльнулся.

— Желаем вам большого счастья, мисс Лэйк.

Это особенный талант, которым я пока не обзавелась, — пожелать счастья так, что звучит все равно по итогу как пожелание сдохнуть самой мучительной смертью.

— Даже удивительно, каким стремительным оказался ваш роман с графом Грейстоком, — не удержался от собственного замечания Томпсон, язвительно усмехаясь. — Видимо, вы действительно необыкновенная женщина, мисс Лэйк.

Вероятно так и есть, учитывая, что стану графиней из-за редкого порока в развитии, который стал настолько полезен Джареду. Правда, очень сильно сомневаюсь, что именно это имел в виду мерзкий старик.

Кстати, знал ли мистер Томпсон, кого именно он отправлял в Корбин? Вероятнее всего, о заболевании Джареда моему начальству было превосходно известно, в нашем агентстве работали отличные специалисты, дотошные, упертые, учитывая все произошедшее они не могли не додуматься до диагноза. А вот я про свой недостаток предпочитала не сообщать вообще никому, даже в резюме писала в графе способности к магии «неодаренная», а дальше… Ну, неодаренная и неодаренная, такие едва не половина страны, если не больше. Ланс знал, конечно, кое-что приметил, кое-что спросил, сопоставил одно с другим, в общем, мой куратор был в отличие от меня сыщиком действительно прирожденным, он никогда не переставал анализировать происходящее вокруг него, иногда казалось даже, он и во сне что-то расследует.