– Я заглядывала сюда каждый раз, как мы проходили мимо, но я ничего не трогала. Не видела смысла.

– Я тоже, – признался Фалько. – Так что, если это не другие полицейские, находившиеся тут уже после того, как мы ушли, значит, в дом заходил кто-то еще.

– Ты проверь охранную фирму, а я позвоню офицеру Мэтьюз.

Она была здесь той ночью, когда запирали дом.

После второго визита криминалистов (и Мэтьюз тоже должна была их сопровождать), кроме них с Фалько, в доме никто не появлялся. Да, еще приходила Гиббонс, но Керри все время находилась с ней.

Мэтьюз ответила сразу. Ее ответ был ровно таким, как ожидалось. С колыбелью никто ничего не делал. Борьба произошла на другом конце комнаты, и колыбель не трогали. Не было причин проверять это.

На самом деле никому не хотелось копаться в колыбели, зная, что беременная мать пропала.

Фалько вернулся в комнату.

– Кто-то был в доме вечером в воскресенье. Если это не ты и не Таня, то нужно выяснить, не заходил ли кто-то из родителей, потому что совершенно точно это не я.

Насколько известно, единственным человеком, который знает код и чья смерть до сих пор не подтверждена, была Села Эбботт.

А также, учитывая романчик Марселлы, возможно, Нил Рамси.

– Надо, чтобы криминалисты пришли и сняли отпечатки пальцев в комнате и на пульте охраны. – У Керри забилось сердце. – Черт возьми, нам надо знать, что было спрятано между подушкой и одеяльцем. – Ей хотелось стукнуть себя за то, что не осмотрела колыбель сразу. Она была достаточно опытной, чтобы не игнорировать самые невинные с виду места.

Пока Фалько звонил, Керри отошла от колыбельки, боясь затоптать возможные следы.

– Они приедут через полчаса, – объявил ее напарник.

Керри кивнула.

– Хорошо.

– Что у тебя?

Керри показала ему мини-альбом, про который совершенно забыла.

– Я нашла его приклеенным к нижней стороне тумбочки в комнате матери. Не могу поверить, что пропустила его раньше, но, видимо, пропустила.

Фалько взял альбом и стал листать страницы.

– Я думаю, это Жаклин, когда ей было где-то за двадцать. Она выглядит по-другому, но это было так давно. – Керри пожала плечами. – Не хватает узнаваемого фона, чтобы определить, где это было снято.

Фалько изучал фотографию за фотографией.

– Это здесь.

Керри наклонилась к нему и посмотрела на фотографию, на которой он остановился.

– Насколько ты уверен?

– Видишь вот этот магазин?

– Вижу, но не узнаю.

– Это в Айрондейле. Там была аптека. И еще там продавали газировку и мороженое.

– Тут не видно названия, она закрывает его.

– Я вырос в том районе. Я знаю это место.

– Я думала, ты вырос в Монтгомери.

Он покачал головой.

– Мы туда переехали, когда я уже заканчивал школу. – Он постучал по фотографии. – Это Айрондейл.

– Так значит, мать сначала жила там. – Керри встретилась взглядом с Фалько. – Может быть, поэтому Джанель приехала в Бирмингем. Тут могли остаться друзья семьи, дальние родственники.

– Нам бы очень помогло, если бы мы нашли кого-то, кто помнит, как Джанель вернулась.

«Если бы», – подумала Керри.

Фалько перевернул еще несколько страниц. Потом остановился и постучал по еще одной фотографии.

– А это пропавшая жена.

Керри посмотрела на фотографию. Он был прав. Она недалеко продвинулась, пока он не позвал ее в детскую.