Не выдержал, рванул цепи, и я застонала, кусая щеки, чтобы не закричать. Видела, как дернулся император, как тебя потащили назад, а ты рычал яростно, вырываясь, и десять стражников не могли сдержать эту ненависть в чистом виде, которая рвалась смести здесь все, как торнадо. Что же ты, любимый, сократил наше никогда еще больше… Не сдержался.

Я не заплакала… я не хотела убивать тебя своей болью. Ты достаточно ее видел и чувствовал, и она не принесла тебе ничего, кроме твоей собственной. Я могу только держаться из последних сил, чтобы не обрушить на тебя шквал своего отчаяния.

Только когда тащили к выходу, а судья речитативом зачитывал приговор, я не выдержала.

«Нейл».

Если бы у любви не было названия, я бы дала ей твое имя. Как же оно горит во мне и болит… Каждая буква завитками персональной агонии и счастья с горьким привкусом безумия и отчаянной одержимости. Обернулся, и время сжалилось. Зависло где-то в невесомости, вне досягаемости кого бы то ни было из смертных или бессмертных, давая мне возможность там… в наших мыслях рвануть к тебе, а потом замереть в нескольких шагах и так и не решиться обнять тебя.

Распахнуть глаза и понять, что нет тебя больше в зале, а меня уводят под руки в комнату, обратно в заключение, и только там зарыдать, завыть от понимания, что больше нет меня у тебя… что больше никогда не увижу и не прикоснусь к тебе. Завыть от дикого желания сдохнуть… Кричать так громко, чтобы сотрясались стены проклятого дворца, надрывать голос и горло, впиваясь в решетки окон и прижимаясь к ним залитым слезами лицом, и я знаю – ты меня слышишь. Слышишь, как я плачу по тебе, по нам? Как я прощаюсь с тобой?

А потом увидеть его в моих мыслях совсем рядом… Такого же мертвого, как и я. Последнюю иллюзию, которую он смог подарить нам обоим.

Смотреть в его глаза и понимать, что там боль. Концентрация боли, в тысячи раз превышающая мою собственную, и мне хочется кричать ему:

«Нет! Пожалуйста! Нет! Не смей себя ненавидеть, Нейл! Не смей! Это я… я виновата! Только я! Если бы дождалась… если бы!»

И он делает шаг ко мне навстречу, а я не могу ему позволить прикоснуться и, обхватывая себя руками, яростно качаю головой.

«Не трогай… грязная… такая грязная. Не пачкайся».

Я уже не вижу его… он расплывается в моей ненависти к себе, которая разъедает глаза солью. Чувствую руки Нейла на волосах, на щеках и не могу остановиться, покрывая их поцелуями и глядя в его глаза сквозь слезы, чувствуя, как он вытирает их пальцами. Я накрываю его руки своими и медленно кладу к себе на шею, сжимая посильнее, умоляя прекратить все сейчас. Здесь.

«Пожалуйста… Нейл… Прошу тебя сделай это… я так больше не могу… я не смогу без тебя. Сжалься. Прекрати это мучение…»

Секунды молчания… и он рывком прижимает меня к себе, хаотично целуя волосы, втягивая их запах, и мне кажется, я слышу, как рвется его дыхание на стоны сожалений и отчаяния.

«Нет… ты дождешься меня. Я приду за тобой! Слышишь?»

Мягко держит за горло, целует мои веки, щеки и снова смотрит мне в глаза.

«Ты меня дождешься, малыш. Обязательно дождешься. Я НЕлюблю тебя, девочка. Ты же знаешь, КАК я НЕлюблю тебя. Посмотри на меня…Ты знаешь?»

«Знаю…»

«Обещай».

«Обещаю».

«Дождешься».