– Я не видел тебя семнадцать лет, маленькая. Семнадцать проклятых лет, – прижимает к себе до хруста в костях, и пол шатается под ногами, вместе с сомнениями, тающими под его горячими руками, которыми он перебирает мои волосы, – мне хотелось выдрать себе глаза за то, что они могли видеть все, кроме тебя, за то, что для них исчезли все цвета, Лия.

– А я видела тебя каждый день все эти семнадцать лет… ты был везде. Везде вокруг меня. Я только не могла к тебе прикоснуться, – обхватив ладонями его лицо, повторяя каждую черточку, линию скул, ровные брови, нос. Кончиками пальцев по его ресницам – настоящий… я когда-нибудь перестану захлебываться восторгом от того, что он настоящий? – Мне кажется, я сплю… и мне снится сон, – повторяя изгиб его губ, касаясь их губами и изнемогая от болезненной нежности, – мне так страшно проснуться, Нейл. Я так боюсь открыть глаза и понять, что тебя на самом деле нет.

– Нет такого сна, который я не мог бы прекратить или продлить, чтобы не потерять тебя снова. Нет никакой иной реальности, только та, где ты со мной. Нет такого ада, в котором я бы не нашел тебя и нет такого рая, который я не смог бы тебе подарить.

Его слова… От них невыносимо заходится сердце. Словно я долго мерзла в снегу, обледенела и теперь, отогреваясь, плакала от того, как мучительно отходит обморожение и ломит все тело, от того, что мне наконец-то тепло и больно. Так больно от… счастья… И я вдруг поняла…

– Я НЕ люблю тебя, Нейл Мортифер, – жадно прижалась губами к его губам и отстранилась, глядя ему в глаза, – это так ничтожно мало… любовь.

– НЕ любить тебя яростно, жадно, одержимо, пока ты, извиваясь, кричишь о том, как сильно и алчно НЕ любишь меня… Я ЖДАЛ каждый такой день с тобой.

– Ты сильно меня НЕ любишь?

– НЕ люблю… яростно, одержимо, глубоко НЕ люблю тебя… и любовь может позавидовать этой НЕлюбви.

– Она завидует… она умирает от зависти, – прижаться к его груди и закрыть глаза, – она была для нас слишком маленькая. В ней тесно. Это уже давно больше, чем любовь.

– Это НАША НЕлюбовь, малыш.

Я не помнила и не знала, что такое счастье. Я писала о нем, читала о нем и смотрела, но никогда не была счастлива сама. Точнее, как мы можем что-то знать, пока не почувствуем? Человек с легкостью рассуждает о том, что он может и что не может, как поступил бы, как сделал бы. Где «бы» – ключевой момент. Но он никогда не узнает, на что способен, пока не прочувствует лично. Это касается всего в этой жизни. Я была уверена, что понимаю истинное значение слова «счастье», но поняла я его только сейчас, когда открывала глаза по утрам, а смятые простыни пахли им, нами; мое сердце заходилось от восторга только от того, что я произносила про себя его имя. Я думала о том, что никогда не понимала по-настоящему, что такое счастье. Потому что по-настоящему счастливой я, оказывается, могла быть только с ним. Когда женщина любима, только тогда она может испытать всю полноту значения этого слова. Но с ним мне все казалось недостаточным, мелким. Все слова никогда не передавали и четверть тех бешеных эмоций, что он вызывал во мне.