|
Так что я их впустил, помог им разместить на огромной старой ореховой вешалке пальто и шляпы, провел в кабинет, усадил в кресла, сам сел за свой письменный стол и обратился к ним со следующими словами: - Весьма сожалею, джентльмены, ко тут уж ничего не поделаешь. Раньше одиннадцати мистер Вульф никогда в кабинете не появляется. Конечно, исключения в принципе возможны, но на то нужны чрезвычайные обстоятельства. Единственное, что вы можете сделать, это изложить все мне и попытаться убедить меня в необходимости немедленно обратиться к нему. Если вам это удастся, то я перескажу все ему и попытаюсь, в свою очередь, убедить его. Даже если вам это удастся, это займет никак не меньше двадцати пяти минут, а сейчас уже без двадцати пяти одиннадцать, так что советую вам расслабиться и подождать. - Вы - Гудвин, - констатировал Хансен. Баритон его звучал не так глубоко, как по телефону. Я предоставил ему красное кожаное кресло прямо с краю стола Вульфа и теперь пожалел об этом, ибо он в нем явно не смотрелся. Длинная тощая шея, землистый цвет лица и огромные уши - простой крашеный стул с прямой спинкой подошел бы ему куда больше. - Мистер Гудвин, - проговорил он, - речь идет о конфиденциальном деле чрезвычайной срочности. Я настаиваю, чтобы вы тотчас же сообщили Вульфу о необходимости немедленной встречи с ним. - Да, мы все на этом настаиваем, - вставил один из клиентов тоном большого босса. Второй, не успев как следует усесться, катапультировал с кресла и теперь мерил шагами комнату. Третий, пытаясь прикурить, тщетно старался удержать в дрожащих руках спичку. Чувствуя, что меня втягивают в бессмысленные пререкания, я любезно проговорил: "Хорошо, попытаюсь что-нибудь для вас сделать", - встал и вышел из комнаты. Когда я вошел в кухню и направился к столику с телефоном, Фриц убирал остатки завтрака. Ему бы никогда и в голову не пришло вслух спросить меня о чем-то, что могло хоть отдаленно касаться наших дел, но этот вопрос был у него в глазах. Я ответил ему взглядом строгим и многозначительным, взял внутренний телефон и набрал номер оранжереи. Через минуту мне в ухо прорычал голос Вульфа: - Ну что там еще?! - Звоню из кухни. В кабинете сидят четверо в рубашках от Салка, ботинках от Шермана и в панике. Говорят, что должны срочно увидеться с вами. - К черту... - Понимаю, сэр. Просто счел своим долгом предупредить, что у нас гости. Пообещал что-нибудь для них сделать, теперь вижу, что напрасно. Я положил трубку, не дожидаясь, пока это сделает он сам, взял другой телефон и набрал номер. Адвоката Натаниеля Паркера, к которому в случае крайней необходимости всегда обращался Вульф па месте не оказалось, но его служащий Сол Эрлих сказал, что слышал о Рудольфе Хансене. Все, что он знал, сводилось к тому, что Хансен, старший партнер одной из крупных фирм города, имеет весьма солидную практику и пользуется репутацией человека, умеющего улаживать сложные щекотливые дела. Повесив трубку, я сообщил Фрицу, что вижу весьма соблазнительную перспективу, сулящую нам гонорары и безбедное житье на многие месяцы, если, конечно, он будет с помощью одной-другой чашки кофе постоянно поддерживать во мне бодрость духа. Когда, ровно в одиннадцать часов, послышался звук спускающегося лифта Вульфа, я вышел в прихожую, приветствовал его появление, сообщил про Хансена и последовал за ним в кабинет. |
