— И потому, что я… женщина, — сказала Антея очень тихо, — я не могу… позволить вам… даже прикоснуться ко мне… пока вы любите другую.

Она почувствовала себя очень слабой и беспомощной, и добавила, чуть не плача:

— Мне… очень жаль. Вы были так добры к нам, но я не могу сделать то, что вы от меня ждете. Я правда не могу!

Она посмотрела на герцога и протянула ему руку.

— Пожалуйста, постарайтесь понять. Я готова сделать все остальное, что вы ожидаете от своей жены. Я буду ухаживать за вами… я буду вас слушаться… Я знаю, что вы ненавидите сцены… Кроме этой единственной, я никогда не буду устраивать сцены! Но, пожалуйста, не… прикасайтесь ко мне!

Герцог пристально посмотрел на нее, и Антея не смогла отвести взгляд.

Хотя она и умоляла его, но чувствовала, что на самом деле сейчас они выясняли, чья воля сильнее. Он настаивал, вынуждал, заставлял!

Когда она уже чувствовала, что силы ее на исходе, что неистово колотится в груди, а глаза полны слез, он сдался.

— Хорошо, Антея, — сказал герцог. — Пусть будет так, как вы хотите. Я буду спать в отдельной спальне.

— Благодарю… вас, — ответила она. — Большое спасибо… правда… и, пожалуйста, попытайтесь… понять меня.

— Я пытаюсь, — вздохнул герцог.

Антея с благодарностью смотрела на него.

— Вы гораздо добрее и лучше, чем я могла ожидать.

Когда он встал и собрался уйти, она робко спросила:

— Вы не очень… сердитесь… на меня?

Она протянула руку и герцог поцеловал ее.

— Наверное, я скорее разочарован, чем сердит, — ответил он.

Герцог вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

По дороге из Брюсселя к Ватерлоо Антея часто думала, что она счастлива как никогда прежде.

Ей казалось, что с каждым днем, который она проводила в обществе герцога, ей все проще было разговаривать с ним и все становилось еще более интересным и восхитительным.

Наутро после первой брачной ночи Антея чувствовала себя стесненно и подавленно, но постаралась вести себя с герцогом естественно и непринужденно.

И это было не слишком трудно, так как весь день они были в пути и почти не оставались наедине. Антее почему-то казалось, хотя она и не знала, на чем основываются ее предположения, что герцог стремится как можно скорее прибыть на континент.

В каждом доме, где хозяева предлагали им свое гостеприимство, они останавливались только на одну ночь.

Поскольку обычно супруги Эксминстер приезжали поздно вечером очень усталые и уезжали рано утром, то у них не было времени на задушевные разговоры друг с другом, к которым располагала тихая спокойная обстановка.

Погода стояла жаркая и солнечная, поэтому герцог правил своим экипажем сам, что делал мастерски.

Дорожная карета или ехала впереди, нагруженная багажом, так что, когда они прибывали к месту ночлега, все было готово, или следовала за ними и, при желании, они могли пересесть в нее.

Их кавалькада с четырьмя верховыми вызывала всеобщий интерес. Антее нравилось наблюдать, как в маленьких деревушках, через которые они проезжали, поднималась суматоха при появлении роскошных экипажей и превосходных лошадей, и деревенские, раскрыв рот, смотрели им вслед.

В Эксминстер-хаус, расположенный на одной из центральных улиц города, они прибыли поздним вечером. Антея увидела, что в доме, действительно, много прекрасных вещей, как и говорил герцог. Однако у нее не было времени рассмотреть их.

Сразу после ужина она легла спать, утомленная дорогой, а рано утром они отправились в путь, чтобы попасть в Дувр, где должны были пересесть на яхту герцога.