Миссис Уэлдон присматривала за двумя кошками, но как только кошки поняли, что Антея останется в доме няни, они сразу же вернулись в коттедж Эдерберри и стали требовать еды дважды в день.

Это значило, что волей-неволей два раза в день Антея вынуждена была готовить, несмотря на свое подавленное настроение.

Она часто думала, что если бы она была в доме совсем одна, то сидела бы и плакала целыми днями, даже не вспоминая о еде. Девушка чувствовала себя бесконечно одинокой и несчастной. Но Антоний и Клеопатра, как она назвала кошек, очень хорошо знали, что им нужно. Без всяких угрызений совести они начинали громко выражать свое неудовольствие, если еда задерживалась.

Вот и сейчас Антея помешивала в горшке, где варился кролик, и думала, что кошки более требовательны, чем, наверное, любой муж.

При одной мысли о герцоге Антея начинала остро чувствовать горечь потери. Девушка не знала, сможет ли она когда-нибудь освободиться от гнетущей тоски, которая камнем лежала в ее груди.

Ей хотелось бы знать, скучает ли он по ней или радуется, что, наконец, от нее избавился.

Он, конечно, решил, что Антея вернулась в Йоркшир. А поэтому он мог без всяких угрызений совести снова встречаться с графиней.

Зеленые раскосые глаза Клеопатры напомнили ей о глазах Дельфины Шелдон. И она снова и снова думала, глядя на кошку, о своей злой карикатуре, которая послужила причиной всех неприятностей.

— Как я могла так поступить? — в сотый раз спрашивала она себя.

Она снова слышала резкие нотки в голосе герцога, когда он вручил ей письмо от миссис Хемпфри и спросил:

— Как вы можете объяснить все это?

Как она может объяснить свой поступок? Как она вообще что-нибудь может объяснить! Она только знает, что герцог никогда ее не простит.

Слеза упала на плиту, зашипев на ее раскаленной поверхности.

Антея решительно вытерла глаза тыльной стороной руки. Какой смысл плакать? От этого только опухнут глаза и заболит голова.

Раздался резкий стук в дверь. Девушка подумала, что это Билли принес для нее покупки из маленькой лавочки, расположенной на другом конце деревни.

Она подошла к двери, открыла ее и остановилась как вкопанная.

В дверях стоял не Билли, а герцог!

Она изумленно смотрела на него, не веря своим глазам.

— Добрый вечер, Антея!

Антея не могла произнести в ответ ни слова.

Она могла только неотрывно смотреть на него, думая, что он еще красивее, выше и сильнее, чем запечатлелся в ее памяти.

— Я хотел бы войти в дом, — после длительного молчания сказал герцог, — но не знаю, можно ли оставить без присмотра Геркулеса.

Как сквозь туман Антея увидела черного жеребца, привязанного к деревянному забору.

Она открыла рот, но не смогла произнести ни звука. И в этот момент появился Билли.

— Вот это конь, мисс! — одобрительно заметил мальчик.

— Отведи его… пожалуйста, к мистеру Клементсу и попроси его… поставить коня… в конюшню, почистить и покормить его. Сделаешь? — спросила Антея, не узнавая своего голоса.

— Конечно, мисс, — радостно сказал Билли. — А вот то, что вы просили.

Он сунул в руки Антее пакет, и, схватив поводья, повел жеребца по улице. — Клементс был конюхом, пока не ушел… на покой, — объяснила Антея герцогу. — Ваша лошадь… будет в надежных руках.

Она вернулась в коттедж и положила на стол пакет с покупками, которые Билли купил по ее поручению.

— Вижу, у вас здесь очень уютно, — сказал герцог. — Уверен, няня хорошо заботится о вас.

— Няня… умерла!

В ее голосе послышалось рыдание, Антее было трудно говорить о смерти няни.