Юную ведьмочку, утопающую коленями в мягкой деревенской пыли, с трудом можно было назвать привлекательной - присущая ранней молодости угловатость очертаний только намекала на будущее. Однако ж, каждый знает, что все боевые ведьмы славятся сногсшибательной внешностью и, мягко говоря, горячим темпераментом. То ли хоть и небольшое, но владение Силой оставляет такой экстравагантный отпечаток, то ли тот факт, что почти все они прошли обучение в Круге друидов в славных лесах Мирквуда, а это отнюдь не шутки…

    -  Как звать-то тебя? - чернокнижник мурлыкнул эти слова таким голосом, что даже и менее искушенная из женщин увидела бы в его тоне такое …

    Зябко передернувшись от омерзения, ведьмочка в грязной, изорванной одежке обреченно выдохнула. - Джейн.

    -  Хорошо, Джейн. Если ты пройдешь испытание, я приму твою присягу. Но не думай, что тебе удастся меня провести - я посажу твою душу на хорошую цепь.

    Чуть подумав, Valle встал.

    -  За мной. - и пошел в сторону ближней околицы.

    Перейдя луг, процессия остановилась на углу выступающей опушки леса.

    -  Здесь? - осведомился Valle.

    Хоббит огляделся - место для кладбища было почти идеальным.

    -  Лучшего места не найти, ваша светлость. - но в глазах малыша мелькнул тревожный огонек озабоченности. Нежелание присутствовать при тех событиях, которые явно прямо-таки напрашивались, легко читалось на его круглой мордашке.

    -  Ну что ж, приступим. - кивнул мрачный некромант. Солнце уже село, и в сгущающихся сумерках его черный плащ навевал дрожь в коленках и тревогу в душе.

    -  Джейн, вот тебе испытание на послушание господину. Убей ее. - и он указал на остановившуюся в обреченности старшую ведьму. Затем повернул голову к хоббиту.

    -  Сбегай в деревню, пусть староста выделит пару-тройку крестьян с лопатами - могилу рыть. Не хочу возиться, распылять прах…

    Круглые от природы глазки малыша совсем округлились от испуга, но он не осмелился не то, чтобы оспорить так явно подразумеваюшееся, но даже и как-то повлиять. Стиснув зубы, опрометью побежал к виднеющимся крайним домам, где в окнах кое-где уже начали загораться огоньки.

    Вечерняя прохлада приятно остужала разгоряченные от дневного жара тела, на охоту вылетел, противно зудя в напряженной тишине, первый комар - но ничего этого Джейн не замечала. Равно как и расцарапанную о корень пятку, сбившиеся колтуном грязные волосы - в голове билось только какое-то тупое безразличие, а весь мир сократился до пристального, требующего, ожидающего взгляда некроманта.

    Облизнув языком пересохшие губы, Джейн наконец сумела оторвать глаза от затягивающего в бездонный омут рабства и покорности взгляда чернокнижника. Из горла вместо слов вырвался только слабый звук - нечто среднее между рыданием и рычанием. Пересилив себя, молодая ведьма набрала побольше воздуха, но даже сейчас не смогла заставить себя произнести ответ.

    Она просто повела в воздухе рукой в извечном жесте отрицания, и, шагнув, встала рядом со старшей ведьмой. Попыталась даже гордо вскинуть голову, но шея не послушалась, и с обреченно поникшего лица опять закапали слезы.

    Вернулся хоббит, украдкой потирая подозрительно поблескивающие на хмуром лице глаза, и с ним трое селян с заступами. Молодой маг мельком взглянул на них, и взмахом руки отправил в землю чудовищной силы ледяную стрелу.