Впрочем, это суденышко Блейда вполне устраивало, так как ничего лучшего он не имел.

Он расположился на ночлег на прежнем месте, не желая тревожить покой погибших и похороненных им людей. Но теперь перед ним весело трещал костер, и глиняном горшке булькало варево из местного пеммикана а рядом, у правой руки успокоительно поблескивал стальной клюв кирки. Ричард Блейд погладил ее толстую, длинную надежную рукоять, отполированную ладонями Кампала Эгонды, и вознес еще одну молитву за упокой его души

* * *

Утром он отправился в путь.

Слабый бриз нес его суденышко на запад, к темневшей далеко на горизонте гряде, похожей на грозовую тучу. Лодка двигалась неторопливо, со скоростью пять или шесть узлов, и ощущения, которые испытывал ее пассажир, совсем не походили на те, что возникают у мореплавателя. Не была плеска волн, не было соленых брызг, не было качки; бесшумно и плавно крохотный кораблик скользил в вышине, подвижный и легкий, как воздушный шар. Блейд словно мчался в небесах этого странного мира, разглядывая его поверхность с огромной высоты – свободный, как птица, вольный, как ветер. Чуть подрагивала мачта, вздувались паруса, и лодочка неторопливо плыла вперед, оставляя за кормой милю за милей.

Блейд сидел посередине, стараясь не покачнуть свое хрупкое судно. Внизу под ним расстилалось нечто похожее на лес – густые древесные кроны, то желтые, то золотистые, то бурооранжевые или красноватые. Он не видел ни зеленого, ни синего цветов; чудилось, эта чаща охвачена осенним пожаром. Но вряд ли в этом мире была осень. Солнце сияло совсем полетнему, теплый воздух ласкал обнаженную грудь странника, и он решил, что для растительности на дне бирюзового океана желтый цвет является, видимо, естественным.

С высоты было трудно оценить величину деревьев, но казалось, что они не больше земных – во всяком случае, не гиганты, по ветвям которых Блейд путешествовал в лесах Брегги. Желтую волнистую поверхность чащи прорезала река, та самая, которую он видел с покинутого недавно плоскогорья; сверху она походила на серебряную ленту, брошенную на золотистое покрывало. Кое‑где по берегам встречались скалы – черные и темно‑коричневые; временами лес отступал, и вдоль воды тянулись узкие полоски песка.

Прошло часа три. Горная вершина на востоке превратилась в едва заметное облачко, почти неразличимое невооруженным глазом, солнце поднялось высоко, и Блейд понял, что приближается полдень. Все это время он старался держаться над рекой, направляя лодку с помощью боковых парусов, внимательно осматривая берега и водную поверхность. Ничего достойного внимания заметить не удалось, ни кораблей, ни поселков, ни дорог, ни полей или иных признаков цивилизации. Небо тоже было пустым; только где‑то под облаками кружили птицы.

Поразительно! Странник отвел взгляд от расстилавшегося внизу пейзажа и покачал головой. Его суденышко прошло миль пятнадцать или двадцать, и на всем этом расстоянии река выглядела вполне судоходной. Лес по ее берегам тоже не производил впечатления непролазной чащи; обычный лес, не джунгли, не тайга. Вполне подходящие места для обитания, однако – никого! И ничего!

Блейд недовольно нахмурился. Как полагал Хейдж, он должен был попасть в высокоразвитый мир, где известны те или иные способы перемещения между реальностями Измерения Икс. Данное обстоятельство являлось решающим: чтобы сконструировать нечто похожее на машину Лейтона, необходимы обширные познания в физике и электронике, а это влекло за собой массу последствий.