В кошеле хранился и десяток золотых сарпатских монет – аванс, полученный от местных магистратов. Капитан Аска Ронтар, ошеломив их стоимостью услуг своей Арколы, блестяще завершил сделку. Он торговался часа два – при активной поддержке почтенного Ирнота, – то демонстрируя солдат на площади перед ратушей, то нахваливая стати четырех молодцов, торчавших у дверей, то пускаясь в воспоминания о числе перебитых в Урпате и других местах карваров. Наконец он выколотил из сарпатских старшин по половине золотого в день для лучших бойцов и по четверти – для всех остальных. Это было очень приличной платой; почти в полтора раза больше, чем получили рирдотские мечники из Киды и Рула. Правда, воинству Байя предстояло отработать эти деньги в самом опасном месте, став гарнизоном в Южном форту. Северный заняли две рирдотские Арколы, которым тоже заплатили немало.

Так что же сказать Дионе? Подумав, Блейд решил, что самым лучшим будет правда; или, по крайней мере, ее половина.

– Мне не нужны деньги, девочка, – произнес он. – Мне нужна ты – пока я здесь и пока ты хочешь быть со мной.

– Пока ты здесь? – она невольно вздрогнула – Разве?..

– Да, ты все поняла верно. Когда‑нибудь я уйду… – он не стал уточнять срока. – Я уйду в свой Бредонн, где стоят каменные дома с пылающими очагами… в Бредонн, который находится далеко, на самой изнанке мира…

– Если ты захочешь, – сказала Диона, – я пойду с тобой.

Этого‑то он и боялся! Тут начиналась зыбкая граница из полуправды и лжи, а ложь могла оттолкнуть девушку. Блейду не хотелось бы ее потерять – во всяком случае, таким образом.

– Давай подождем, – предложил он. – Ты возьми деньги и храни их у себя… и еще – послушай мои рассказы о Бредонне. Там все не так, как здесь, понимаешь? Думаю, не все тебе понравится… Ты должна знать больше, тогда и решим. Ведь я ухожу не завтра.

Если бы он знал, как ошибается!

* * *

Край солнечного диска показался над восточными горами, и темная пропасть Римпады под стенами мгновенно вспыхнула, налилась голубоватым свечением, эасияла чистой бирюзой Теперь Блейд видел Северный форт – такой же массивный, квадратный, сложенный из черных базальтовых глыб, с четырьмя башнями по углам, как и южная цитадель. На башнях стояли катапульты, способные метать каменные ядра до гигантских бронзовых врат внутренней гавани – превосходные боевые машины, ничем не хуже тех, которые ему довелось когда‑то повидать в Ханнаре.

– Вот вы где! – Ханк легко взбежал по лестнице на стену, его подкованные железом сапоги грохотали по камням. – Воркуете, как пташки на рассвете!

По лицу молодого джарата расплывалась улыбка; похоже, он не имел ничего против такого воркования. Ханк бросил взгляд на сестру, похлопал по плечу Блейда и склонился над парапетом.

– Ронтар велел мне подняться на стену с самым восходом солнца, – сообщил он. – Надо посмотреть, что творится внизу. Присоединяйтесь! Может, вместе разглядим что‑нибудь интересное.

Ханк производил свои утренние рекогносцировки уже в четвертый раз, с того самого дня, когда Аркола Байя заняла Южный форт. Капитан Ронтар желал знать, что происходит на дне Римпады, под скалой, на которой стояло вверенное его заботам укрепление, но пока там ничего тревожного не наблюдалось. Раза два были замечены небольшие группы карваров, торопившихся к подножию утеса – вероятно, там были пещеры, служившие им убежищами.