Она удивлялась другому. Столько времени она пробыла в этих четырех стенах, живя тут практически в добровольном заточении. Оказывается, даже спустя месяцы она не соскучилась по живому общению, по другим людям? В конце концов, она уже не способна даже на легкий, ни к чему не обязывающий флирт с мужчиной, к тому же симпатичным?

— Знаешь что, Дик, — решительно сказала она.

— Да? — отозвался он, поглощавший пищу с видимым удовольствием.

— А расскажи… Расскажи о себе немного.

— О себе? И что же ты хочешь, чтобы я тебе о себе рассказал?

Мирабель смутилась:

— Ну… что хочешь, то и расскажи. В конце концов, я ведь впервые в жизни вижу живого летчика. Какой у тебя самолет?

— Маленький, — засмеялся Дик, — но, знаешь, мне хватает. У меня двухместный биплан. Можно сказать, что я путешествую чуть ли не на старинном самолетике… Их ведь не так много в мире осталось.

— Где же ты его взял?

— Где-где… Купил. Приобрел у бывшего владельца по относительно невысокой цене. Конечно, многое пришлось подкрасить, починить, доделать, прежде чем я смог подняться на нем в воздух. Но это мне было только на пользу. Пилот должен знать, как устроен его самолет. И быть в состоянии произвести минимальный ремонт. — Дик засмеялся. — Станции техобслуживания самолетов попадаются нечасто.

— Серьезные бывают поломки? — сочувственно спросила Мирабель.

— Когда как. Чаще всего случаются мелкие неприятности. Хороший пилот не отправится в неизвестность на заведомо неисправной машине. За наличием топлива нужно следить как можно бдительнее. Занесет тебя в дебри, закончится топливо — и что ты будешь делать? Самолет никто не дотащит до города на тросе…

— Почему?

— Нет, до города, может, и дотащат… Это если пилоту крупно повезет. И если у водителя окажется трейлер и специальная сцепка… А так… Все, что сможет сделать летчик, — это своим ходом добраться до ближайшего шоссе.

— И, несмотря на все эти побочные явления, ты не боишься путешествовать на самолете?

— Нет, не боюсь. Знаешь, Мирабель, именно те знания, которые пилоты получают во время полетов, именно этот опыт и говорит мне о том, что в этой жизни мало чего следует бояться. И что для человека по-настоящему важно, а что — так, мелочи, шелуха…

— Понятно, — протянула Мирабель.

За столом вновь воцарилось молчание.

Доев куриные полуфабрикаты, Дик без лишних слов собрал тарелки и отнес их в мойку.

— Я сама. Не нужно.

— Нужно. Я сам. Должен же я…

— …Хоть как-то компенсировать, — закончила за него Мирабель. — Не нужно. Ты же накормил меня обедом. Значит, мы в расчете. Верно?

Дик улыбнулся:

— Звучит довольно зловеще.

— Это почему? — удивилась Мирабель.

— Потому что это значит: можешь сматывать удочки из моего дома. В принципе, я понял намек. Действительно, с моей стороны было бы бестактно и дальше задерживаться у тебя. Пора и честь знать…

По сути, Дик был прав. Но что-то заставило Мирабель спросить у него:

— И что же ты собираешься делать дальше?..

— Ну, мне нужно для начала заправить самолет, — улыбнулся он.

— Как же ты это сделаешь?

— У меня есть канистра для бензина. Мне нужно всего лишь добраться с этой канистрой до какой-нибудь бензозаправки, а потом дотащить канистру до самолета.