Мне понадобилось пятнадцать минут, чтобы одеться и управиться с молниями и кнопками. Пока я шел к салону, на корабле стояла полная тишина, и я гадал, уж не спят ли ещё все остальные. Я отворил дверь, и на меня пахнуло восхитительным ароматом свежего хлеба. Рот мой наполнился слюной. Я не ожидал никого застать здесь, но электрический камин был включен, и перед ним сидела Кейт, совсем одна.
— Привет, — сказала она, — как ты себя чувствуешь?
— Потрясающе, — ответил я.
— Я тоже. Миссис Рам готовит завтрак. Небось умираешь с голоду?
— И от жажды тоже.
Рядом с ней стоял кувшин с водой, она налила стакан и подала мне. На несколько секунд я позабыл обо всем на свете, наслаждаясь вкусом воды, ощущением того, как она перетекает изо рта в горло. В тот момент большего блаженства и придумать было невозможно. Кейт забрала стакан и наполнила его снова.
— Спасибо. Сколько сейчас времени? — спросил я.
— Около семи утра. Знаешь, мы проспали восемнадцать часов. Я заглянула к Дорье. Прошлой ночью он вытащил пулю у Хэла из руки и наложил шину; и ещё он сказал, что Надире уже гораздо лучше.
— Хорошо.
Некоторое время мы молчали. Потом я рассмеялся:
— До сих пор не могу поверить, что ты улетела без меня.
— У этого орнитоптера было своё собственное мнение! Я не смогла удержать его. Пыталась вернуться за тобой, но потом увидела, что ты выпрыгнул из люка. — Она смотрела на меня, качая головой. — Это был самый дурацкий поступок, который я видела в своей жизни!
— А что, по-твоему, мне оставалось делать? Падать вместе с кораблем?
— Только ты мог выпрыгнуть прямо в небо.
— Ну, я же надел крылья.
— Мне иногда кажется, что у тебя всегда за спиной крылья, — заявила она и улыбнулась мне очаровательнейшей улыбкой. — Конечно, у ангелов, как правило, не бывает линьки. Но очень хорошо, что у тебя она была. Я и заметила тебя только благодаря этим сыплющимся перьям.
— Ты была великолепна, — отозвался я.
— И ты тоже, когда вернулся за мной в мастерскую. Это было очень остроумное решение — выпустить аэрозонов. Правда, меня они тоже легко могли ударить током.
— План был не из лучших, — признал я.
— Но ведь он удался. — Она помолчала. — Мы спасли друг друга. Я рада этому.
Я глубоко вздохнул. Воздух казался удивительно густым.
— Мы теперь намного ниже, — сказал я.
Кейт кивнула:
— Дорье сказал, восемь тысяч футов. Мы возвращаемся в Париж.
— Надеюсь, я теперь разбогател.
— Думаю, чертежи Грюнеля сделают тебя богатым.
Я усмехнулся, прикидывая, сколько же это может быть. Представил себе дом, который смогу купить для мамы и сестренок, толстые пачки денег. Подумал о будущем, которое построю для себя сам, будущем, прекрасном и величественном, словно небоскреб.
— Ты собираешься возвращаться в Академию? — спросила Кейт.
— Да, — сразу ответил я, сам удивившись своей уверенности. Но я знал, что это правда. Всю жизнь я страстно желал поступить в Воздушную Академию. Эта мечта много лет поддерживала меня, и я не откажусь от неё теперь. Мне просто очень повезло, я не упустил свой шанс, но если я не закончу учебу, спасую перед её трудностями, то это будет как-то недостойно.
— Я собираюсь окончить Академию, — сказал я Кейт.
Она кивнула:
— Правильно. Ты из тех, кто всё доводит до конца. А после этого перед тобой откроются неограниченные возможности. |