Жители крохотного поселения Джава в тридцати километрах южнее Хомса пробудились этой ночью от кошмарного грохота. Что-то мощно рвануло на окраине поселка. Другие взрывы, потише – немного южнее. Ошалевшие, перепуганные, ничего не понимающие люди полуодетые выскакивали на улицу, недоумевая, за какие грехи Аллах послал на них эту громкую кару. Свидетелем разыгравшейся в небе драмы никто не стал – проспали. Столкнулись лишь с последствиями. Груда железа, изрыгающая дым и пламя, валялась в низине за южной околицей деревни. При ударе о землю самолет развалился, фрагменты оборудования и обшивки разлетелись по низине. Стойка шасси проделала по воздуху долгий путь, грохнувшись перед порогом старика Аль-Маграба. Худой, как щепка, старец с выветренным морщинистым лицом отбивал поклоны Аллаху, недоумевая, зачем ему Всевышний послал именно вот ЭТО? Метрах в трехстах южнее, точно в центре опрятной апельсиновой рощицы, горел еще один самолет. Люди метались по деревне, мужчины втряхивались в штаны, женщины оборачивались во что попало. Несколько человек с криками бежали на южную околицу. Двое или трое катили на велосипедах – одному не повезло, наехал на бортовой самописец и чуть не сломал шею. Никто не понимал, что происходит. Кого бомбили? Кого, вообще, можно бомбить в пустыне ночью? Почему самолеты валятся с неба, словно это не самолеты, а осадки?

– Это не наш самолет, смотрите! – вопили с околицы. В свете пламени было видно, как люди мечутся среди горящих обломков, не решаясь подходить к переломанному пополам, извергающему сноп пламени фюзеляжу. – Это натовский самолет, вон их знак на хвосте! У наших зеленый круг! Мы сбили его! Мы сбили его!

Молодежь ликовала, благодарила Аллаха, кто-то хороводил в отблесках пламени, грозил кулаком ночному небу. Сочувствующих мятежникам из Бенгази в деревеньке Джава не водилось.

– Смотрите, что это? – кто-то выстрелил пальцем в небо.

В озаренных пламенем «нижних слоях атмосферы» покачивался купол парашюта. Летчик судорожно натягивал стропы, чтобы не приземлиться в деревне. Его сносило – на разбросанные по пустырю горящие обломки. Люди с трепетным благоговением наблюдали за его полетом, пока кому-то не пришла в голову интересная мысль.

– Это летчик! – завопил молоденький паренек Абдусалам – племянник Фархата Абдуллы Саида – самого уважаемого мужчины в деревне. – Это натовский летчик! Ловите его!

Деревню Джава – так уж получилось – никогда не бомбили. Даже по ошибке. Здесь не было ни баз, ни складов, и военные заезжали сюда нечасто. Кучка строений из тесаного ракушечника, пекарня, небольшая ремонтная мастерская. Но то, что происходит в Триполи и других городах, контролируемых правительственными силами, люди знали. О постоянных ужасающих бомбежках, о взорванных домах, не имеющих отношения к воинской инфраструктуре, о сотнях погибших, о разрушенных электростанциях, мостах, дорогах. «За что?» – они не понимали. У старика Аль-Маграба погиб внук, служивший в ПВО и не успевший убежать, когда батарею стали забрасывать «Томагавками». У старой Фариды – два сына. Одного изрешетили свинцом повстанцы, выбивая правительственные войска из Рас-Лануфа, другой утонул в море, когда катер береговой охраны, на котором он служил, был подбит с атаковавшего его «Фалькона» ракетой с лазерным наведением…

Летчик, машину которого разбросало по приличной территории, чудом избежал приземления в горящий обломок крыла – остатки горючего в подкрыльной емкости активно питали оранжевый факел.