— Я помогаю.

— Тогда скажи, что вы еще знаете.

— Кое-что знаем. Но это касается только ее. Может быть, она не захочет, чтобы вы знали.

— Эрин!

— Что — Эрин?

— Я хочу помочь ей, как помогаю вам всем!

— Помочь!

— Ты никогда не хотела помощи, да? Всегда считала себя слишком сильной для этого. Но мы все нуждаемся в помощи, Эрин. Все.

Я зыркнула на нее:

— А больше всех вы, да?

Она передернулась, но не отвела глаз:

— Может быть.

Больше всего мне хотелось развернуться и уйти, назад к Яну, Небоглазке и всем остальным. Но я осталась стоять.

— Вы…

— Что — я?

— Вы… Вы считаете, что моя мама все делала не так. Вы считаете, что справились бы лучше! — Тут я осеклась. Мы бессмысленно смотрели друг на друга. — Вы думаете, что я могла бы быть вашей дочкой!

— Это были просто мечты, — тихо сказала она. — А с тобой разве не бывает, что ты видишь кого-то и думаешь: это мог бы быть мой отец, моя сестра, мой брат…

Я щелкнула языком и выпалила:

— Нет!

— Может быть, когда ты станешь постарше…

— Нет!

Меня трясло. Я сжала кулаки. Хотела выбежать из комнаты, но ноги не слушались.

— Да, — говорю. — Конечно, со мной так бывает. Конечно, черт его подери, бывает!

Она потянулась ко мне через стол, но я отпрянула.

Морин смотрела на меня — как я заплакала, как опустилась на стул — и сказала мягко:

— Ты такая сильная, мужественная девочка! У тебя была замечательная мама.

— Да!

Она снова потянулась ко мне, и я снова отпрянула.

— Когда-то я мечтала, что у меня будет много детей. Но ничего не вышло. Может быть, поэтому я стала работать в таких местах.

— Но вы такая холодная, — говорю. — Иногда кажется, что вы нас ненавидите.

— Не все всегда идет гладко, Эрин. У некоторых из вас очень большие проблемы. — Она вздохнула, глаза ее потемнели. — А другие просто не хотят никакой помощи. Просто сбегают.

Я почувствовала, как гнев опять поднялся к горлу.

— В смысле, как я.

— Ах, Эрин! Давай не будем ссориться.

Я протерла глаза. Из игровой слышался смех. Голова у меня кружилась от покачивания плота, от речной зыби.

— Мы могли бы объединить усилия, — сказала Морин.

— Вот как?

— Мы могли бы вместе разузнать побольше о Небоглазке. Вместе придумать, как ей можно помочь. Я вижу, что ты ее любишь, Эрин… как родную сестру.

Я-то знала: ничего из этого не выйдет. Групповые беседы, анкеты, консультации, наведение справок. Лучше сбежать с ней далеко в пустошь, поселиться там, стать вольными бродягами. Лучше сделать новый плот и снова тронуться в путь к морю. Не может быть, чтоб не было иных способов помочь таким детям, как Небоглазка, как я сама, как Январь Карр, как Мыш Галлейн.

— Да, у нее страшная история, — сказала я. — Но вы же видите, как она счастлива.

— Да.

— Вот только вам этого не понять.

Она посмотрела мне в глаза:

— Да, я этого не понимаю. Но может быть, мне удастся понять.

Она потянулась ко мне через стол. Накрыла мою руку своей, а я ее не стряхнула.

— Мы могли бы объединить усилия, — повторила она.

Я промолчала.

— Я должна буду написать заявление.