Изменить размер шрифта - +
Я знаю, что это рвет и мечет  Уксусный Ирландец. Все жильцы еще спят. Те, кто еще может ходить, не спускаются  раньше полудня.

С  улыбкой размышляя о своей маленькой мести Уксусному Ирландцу, я натягиваю на  лицо коричневую маску. Затем открываю тамбур-шлюз, через аварийный люк  выныриваю на металлическую внешнюю лестницу и резво сбегаю по ступенькам. Мои  маленькие блестящие ботиночки сразу поглощает туман. Даже в маске, натянутой на  мою пухлую осьминожью голову, я чувствую ржаво-сернистый смрад отравленного  химикатами воздуха.

Спустившись  по лестнице, выхожу во двор. Он расположен в самой середине четырех квартирных  блоков. На него выходят все кухонные окна. Готов поспорить, что жильцы истекают  слюнями, когда видят у служебной двери белый фургон. То, что не съедают Главные  Жильцы, мы, портье, разносим в белых пластиковых пакетах по их квартирам.

При  виде белого грузовика у меня переворачивается желудок. У водительской двери  болтают двое поставщиков, ожидая, когда я впущу их в хозяйственную зону. На  обоих резиновые маски в форме свиных голов. По идее, свинки должны улыбаться,  но если увидишь такие морды во сне, то проснешься с криком.

Еще  на поставщиках резиновые сапоги по колено и полосатые штаны, заправленные за  голенища. Поверх штанов и белых рабочих халатов оба нацепили длинные черные  фартуки, тоже из резины. На руках у них рукавицы из проволочной сетки.

-  Господи. Ты только глянь на башку этого урода, - говорит тот, что постарше. Его  сын хихикает под своей свиной маской.

Мои  крошечные ручонки сжимаются в мраморные молоточки.

-  Все нормально? - бросает мне отец. Я знаю, что под маской он смеется над моей  большой белой головой и тощим телом. Отец протягивает мне планшет с  металлическим зажимом, удерживающим пластмассовую ручку и розовую накладную на  груз. Своими кукольными пальчиками беру ручку и вывожу печатными буквами свое  имя, затем дату: 10/04/2152. Поставщики молча смотрят на мои руки. Весь мир  затихает, когда эти руки берутся за работу, потому что никто не верит, что они  на что-то способны.

В  товарном чеке фирмы "Гроте и сыновья. Доставка деликатесов",  который я подписал, значится: "2 головы скота. Пониженной жирности,  первой свежести. 120 кг".

Поставщики  лезут в кабину за багажом.

-  Пойдем, подготовим место. Поможешь нам, - говорит отец. Вблизи, его одежда  пахнет застарелой кровью.

Из-за  сидений в грязной кабине, пахнущей металлом и хлоркой, они извлекают и подают  мне два больших серых мешка. Тяжелые, с темными пятнами в нижней части, в  верхней - маленькие медные проушины, через которые продевают цепи. От  прикосновения к мешкам у меня начинают дрожать ноги. Беру оба под мышку. В  другую руку мне суют металлическую коробку. Под замком виднеются маленькие  красные циферки. Коробка холодная на ощупь и раскрашена в черные и желтые  полоски.

-  Поосторожней с ней, - говорит толстый папаша, передавая ее мне. - Это для  сердец и печени. Видишь ли, мы ими торгуем. Они стоят дороже, чем ты.

Сын  перекидывает через руку моток тяжелых цепей и берет черный полотняный мешок.  При ходьбе из мешка доносится глухой стук - это бьются друг о друга деревянные  дубинки. Отец несет в одной руке два стальных кейса, в другой - два  пластмассовых ведра, вымазанных внутри красноватой грязью.

-  Место то же, что и раньше? - спрашивает он.

-  Следуйте за мной, - отвечаю я и направляюсь к служебной двери цокольного этажа.  Войдя в здание, мы проходим между железных складских клетей, и за нами  наблюдает деревянная лошадка с большими голубыми глазами и девичьими ресницами.  Минуем белую дверь с табличкой "ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН", и  цементный пол под ногами сменяется плиточным.

Быстрый переход