– Я так им гордился. В день, когда он получил звание Восьмой Звезды. Кричал, что мой брат – второй Берндетт… И подумать не мог, что однажды он действительно захочет им стать. – Когда Миракл вновь посмотрел на неё, Ева наконец поняла, почему он хотел побеседовать с ней наедине. – Если у кого то и получится отговорить его от этой затеи, то у тебя.

Обдумывая ответ, она посмотрела в небо. Замерла.

Миракл проследил за её взглядом как раз к моменту, когда золотистая точка в небе обернулась стремительно пикирующим драконом. Не говоря ни слова, одной рукой поволок вяло упирающуюся Еву к замку, в другой сжимая молниеносно обнажённый меч.

Гертруда приземлилась на острую крышу прежде, чем они преодолели хотя бы четверть пути до ближайшей стены. Склонилась к арке, ведущей во внутренний двор, осторожно выпустив из пасти яйцо, янтарём мерцающее в темноте.

Когда оно легло на брусчатку, с интересом воззрилась на Еву, виновато выглянувшую из за плеча Миракла – тот заслонял её собой с мечом наголо.

– Здравствуй, золотце, – под аккомпанемент черепицы, бьющейся под её когтями и глиняным дождём сыплющейся вниз, шёлково пропела Гертруда. Огненные прожилки жидким металлом разливались между зелёными чешуйками. – Маленький некромант у себя?

– Здравствуйте! – вежливо крикнула Ева, надеясь, что с такого расстояния её услышат. Впрочем, для существа, привыкшего слушать песни душ и камней, расслышать человеческий голос за жалкую пару сотен метров – школьная задачка начальных классов. – Не ожидала вас увидеть!

То была чистая правда: расстались они на том, что Герберт сам явится за ответом в драконий замок, и некромант собирался отправиться туда ближе к полуночи. Впрочем, Ева довольно быстро сообразила, чем может быть золотистая точка в небе, и ничего не сказала Мираклу лишь по одной причине – показать проще, чем рассказать.

Судя по тому, что лиэр Совершенство неуверенно опустил меч, выводы он сделал правильные.

– Решила прилететь сама. Всё равно нужно было принести его сюда. – Тремя лапами держась за крышу, четвёртой Гертруда прикрывала яйцо. – Вашей хвалёной магии я такое путешествие не доверю… А это что за воинственный и подозрительно полифоничный юноша?

– Это Миракл Тибель. Кузен Гербеуэрта, будущий король. – Ева выступила из за чужой спины. – Знакомься, Мирк – Гертруда. Тот самый дракон, которого вы с Гербертом собирались убить. Позже объясню.

– Да уж, буду благодарен, – слабым голосом проговорил тот, глядя в глаза драконицы, искрившиеся летом и солнцем, как вино из одуванчиков. – Польщён знакомством.

– Судя по отсутствию приветствия, не слишком, – вкрадчиво заметила Гертруда.

Миракл, на диво быстро взяв себя в руки, тут же слегка склонил стан, изящный даже в тёплой зимней куртке.

– Простите мою неучтивость, – изрёк он, непринуждённым движением вгоняя меч обратно в ножны. – До сего момента я не подозревал, что мой брат успел обзавестись такими… пылкими друзьями.

– Герберт хотел тебе рассказать, – застенчиво вставила Ева, – когда мы с Гертрудой придём к окончательному соглашению.

Если Мираклу и хотелось спросить, что за соглашение может быть у них с драконом, он промолчал. Наверное, потому, что в этот миг Гертруда, склонив голову набок, смерила его пристальным взглядом; вернее, смерила бы, если б взгляд громадных драконьих глазищ без труда не охватывал его с головы до пят.

– Слишком много в тебе мелодий для милого мальчика. Впрочем, звучишь вполне консонансно, – вынесла вердикт она. – Доверять ему можно, но пусть его красивые рыцарские жесты тебя не обманывают, золотце. Он тебя не любит.

Ева покосилась на Миракла, выдавшего ошеломление от подобного заявления разве что абсолютной непроницаемостью, застывшей на его лице:

– Не любит в смысле «питает недобрые чувства» или в смысле «питает чувства исключительно добрые»?

– Его сердце не поёт.