— Вот это представление!

— Ах ты, шавка облезлая! — Домин развернулся так резко, что его живот продолжил движение отдельно от тела. — Сейчас я тебе…

Я успел перехватить его за рожки в последний момент, когда этот недодемон уже собирался совершить героический прыжок на прикованного оборотня. Внутреннее зрение показало — энергетический стержень внутри беса мерцал как сломанная гирлянда на новогодней елке, то вспыхивая, то погружаясь во тьму.

— Слушай сюда, горе-демон, — я удерживал его за рога, пока он извивался как червяк на сковородке, — твой стержень сейчас нестабилен. Нужно просто дождаться, пока система стабилизируется. Врубаешься? Скорей всего это все из-за нестабильной переходной ветви между демоном и бесом, — я задумчиво постукивал пальцем по подбородку, анализируя ситуацию. В голове уже выстраивались возможные варианты решения проблемы. — Разберемся с этим, только давай без истерик.

Домин насупился как обиженный ребенок, которому не купили конфету, но наконец заткнулся. С грацией пьяного тюленя он начал карабкаться на край стола, сопровождая каждое движение звуками, словно пытался сдвинуть гору. Его тучное тельце, едва достающее мне до колена, извивалось и подпрыгивало, пока он пытался зацепиться за поверхность.

Наконец умостившись на краю, он важно скрестил ручки на внушительном пузе и уставился на Страйкера своими маленькими глазками:

— Ну что, пёсик, колись давай. В кого ты там превращаешься — в пуделя или чихуахуа? — он самодовольно хмыкнул. — Это из-за тебя я снова стал таким… фактурным?

Страйкер окинул беса взглядом. Потом перевел глаза на меня.

— Когда главы родов загнали меня в ловушку, смерть наступила быстро, — его голос звучал неожиданно ровно. — В один момент я просто открыл глаза уже… в другом месте. Там были двое — женщина по имени Лютера и какой-то мужчина.

Он прикрыл глаза, словно пытаясь поймать ускользающие воспоминания:

— Меня вернули к жизни, но не просто так. Они внедрили в меня иномирский стержень силы. А тот мужчина… — на его лице промелькнула тень боли, — он добавил силу некроманта, превращая меня в свою послушную марионетку.

С каждым словом его речь становилась все более торопливой, будто он боялся, что память снова подведет:

— После этого меня отправили в зазеркалье — изнанку нашего мира. Стержень иномирской силы постепенно истощался — на это ушло десять лет. Все это время я был их цепным псом — исполнял приказы, прыгал между порталами, уничтожал тех глупцов, что приходили охотиться на тварей. Когда сила стержня начала иссякать, я уже не мог путешествовать между всеми порталами. Те, кто меня контролировал, стали появляться все реже — может раз в год, не чаще. В конце концов они просто поставили меня надсмотрщиком над мертвыми гоблинами. Тренировать их, вести… — он скривился. — Из охотника я превратился в няньку для нежити. Мертвые гоблины, скелеты… меня поставили обучать полководцев мертвых армий военному делу. Все катилось по накатанной колее. А потом… — он уставился на меня немигающим взглядом, — появился ты. Что-то вытащил из меня, и я почувствовал, как часть души вернулась, а сердце… оно вдруг забилось как живое.

Он потер грудь, словно до сих пор ощущал фантомную боль:

— Та некромантская дрянь, что позволяла мне общаться с нежитью — она просто исчезла. Но я не рассыпался прахом, не отправился обратно в мир мертвых. Ты, сам того не понимая, что-то со мной сделал. Ты ведь не просто некромант, — его губы искривились в усмешке, — ты еще и целитель. Ты что-то… неправильное.

Он закашлялся:

— Демоны раздери, ты даже волчью проказу почти полностью вылечил! А в этом мире это считается невозможным!

Я решил сменить тему.