– Нет, конечно же, нет, – подтвердил он сомнения Драгошани. – Вампир, не признающий брака, – это абсурд! Страсть – основная их движущая сила. Всепоглощающая страсть, жажда власти, плоти, крови! Но слушайте дальше.

В 1840 году некий Бела Ференци отправился через горы, чтобы навестить кузена или еще кого‑то из родственников, жившего недалеко от северной границы Австро‑Венгрии. Об этой поездке упоминается во многих документах. Похоже, старый Бела приложил немало усилий к тому, чтобы о его визите узнали как можно больше людей. Он нанял человека для присмотра за домом в его отсутствие – не местного жителя, а кого‑то из племени цыган, нанял экипаж и кучера, чтобы проехать первую часть пути, позаботился обо всем необходимом при переходе через высокогорные перевалы, – словом, прекрасно подготовился к предстоящему путешествию, насколько это было возможно в то время. Всем в округе он сообщил, что это его прощальное путешествие. В последнее время он стремительно старел, и все решили, что он поехал, чтобы попрощаться с далекими родственниками.

Если вы помните, наши края в те времена еще жили по законам древней Молдавии – Валахии. Индустриальная революция в Европе была в самом разгаре – повсюду, но только не здесь. Отрезанные от мира и как никогда полные предрассудков, мы были чрезвычайно невежественными и отсталыми. До железной дороги между Лембергом и Галацем было не менее двух недель пути. Новости доходили до нас чрезвычайно долго, а вести какие‑либо записи, переписку было достаточно сложно. Я говорю все это, чтобы особенно подчеркнуть тот факт, что в этом случае связь оказалась достаточно хорошей, а записи сохранились.

– В случае? – переспросил Драгошани. – О каком случае вы говорите?

– Я говорю о неожиданной смерти Белы Ференци – его экипаж и лошади были сметены лавиной в пропасть на одном из высокогорных перевалов. Весть о “несчастном случае” быстро достигла здешних мест. Адвокат‑зган принес Запечатанное завещание отарика в местное регистрационное бюро, и оно было немедленно отослано далекому “кузену”, некоему Георгу, который, по‑видимому, был уже в курсе событий и знал о том, что дом и все земли по наследству перешли к нему.

Драгошани кивнул.

– И конечно же, этот Георг Ференци вскоре приехал и вступил в свои права. Он, вероятно, был – или во всяком случае казался – значительно моложе Белы, однако фамильное сходство никаких сомнений не вызывало.

– Прекрасно! – воскликнул Гирешци. – Вы точно улавливаете ход моих мыслей. Прожив здесь пятьдесят лет, то есть с точки зрения нормальной человеческой жизни состарившись, Бела решил, что ему пришло время “умереть” и освободить место более молодому представителю рода.

– А после Георга?

– Конечно же, Фаэтор. – Гирешци в задумчивости поскреб подбородок. – Я часто думал: если бы в ту ночь я не убил его, если бы после той бомбежки он остался жив, каким было бы его следующее перевоплощение? Появился бы он после войны под личиной очередного представителя рода Ференци, для того чтобы заново отстроить дом и продолжать жить здесь? Скорее всего, так и случилось бы. Вамфири очень привязаны к родным местам.

– Значит, вы абсолютно уверены в том, что Бела, Георг и Фаэтор – одно и то же лицо?

– Безусловно. По‑моему это очевидно. Разве он сам не подтвердил это, когда, как мне казалось, в бреду вспоминал о битвах под Силистрией и Константинополем? А до Белы были еще Григор, Карл, Петер и Стефан – и Бог знает сколько еще вплоть до князя Фаэтора Ференцига, а возможно, и до кого‑то, жившего еще раньше. Видите ли, здесь была его территория. Это была его кровавая вотчина.