Влади прикусил губу.

– Боюсь, мой ответ не понравится вам, – предупредил он.

– Расскажите все, что знаете.

– Последствия будут самыми разрушительными. Какая‑то сила – мощная сила – появится в особняке в Бронницах и практически уничтожит его!

Киф! Это может быть только Гарри Киф! Другой угрозы на сегодняшний день не существует... Драгошани вскочил и, схватив на ходу пальто, бросился к двери.

– Я должен уйти, Игорь, – сказал он. – Еще раз благодарю вас. Поверьте, я никогда не забуду того, что вы для меня сегодня сделали. А если вы вдруг сумеете увидеть что‑то новое, я буду вам очень благодарен, если...

– Конечно, – облегченно вздохнув, сказал Влади, провожая его до двери, а когда тот уже готов был выйти на улицу, добавил:

– Борис, а что все‑таки случилось с Максом Бату?

Этот вопрос был очень опасным, но Влади не мог не задать его.

Драгошани" на миг замер, потом обернулся и ответил:

– С Максом? А, так вам о нем известно? Что ж, это был несчастный случай.

– А... – кивнул Влади. – Конечно...

Оставшись один, Влади допил водку, а потом погрузился в собственные мысли и просидел так до глубокой ночи. Услышав, как где‑то в застывшем городе часы пробили полночь, он вздрогнул, встрепенулся и решил все же нарушить им же самим установленные правила. Обратившись мыслями в будущее, он проследил собственную линию жизни до ее конца и обнаружил, что она резко обрывается через три дня!

Почти не задумываясь над тем, что делает, Влади начал быстро собирать кое‑какие вещи – готовиться к побегу. Его неотступно преследовала мысль о том, что после смерти Боровица Драгошани возглавит отдел экстрасенсорики – точнее, то, что от него останется. Как бы то ни было, Григорий Боровиц все же был человечным. Но Драгошани... Влади твердо знал, что никогда не сможет служить под его началом. Вполне могло случиться, что Драгошани тоже погибнет завтра вечером, а если нет?.. Линия его жизни была столь запутанной, непонятной. Нет, у Влади есть только один выход – он должен попытаться, хотя бы попытаться! – избежать неизбежного.

А в это время почти за тысячу миль от Москвы в одной из смотровых башен Восточно‑Берлинской стены Игоря Влади уже поджидал автомат Калашникова. Влади, конечно, этого не знал, но начиная с этой самой минуты пути “Калашникова” и Игоря неумолимо начали сближаться, чтобы пересечься через три дня ровно в 22 часа 32 минуты.

* * *

Драгошани поехал прямо к себе. Оттуда он позвонил в особняк в Бронницах и переговорил с дежурным офицером. Он назвал ему имя Гарри Кифа и передал его описание для немедленного распространения по всем контрольно‑пропускным пунктам на границе, а также аэропортам СССР, добавив, что Гарри Киф является западным шпионом и его следует немедленно арестовать, а в случае возникновения затруднений с арестом немедленно уничтожить. КГБ наверняка узнает обо всем, но Драгошани это сейчас совсем не волновало. Если Кифа возьмут “сивым, кегебешники все равно не будут знать, что с ним делать, а уж Драгошани в этом случае найдет способ до него добраться, но если его убьют... что ж, на этом все и закончится.

Что же касается предсказаний Влади... Драгошани в определенной степени доверял им, но ни в коем случае не воспринимал как непреложную истину, как нечто неизбежное. Влади утверждает, что нельзя изменить предначертания судьбы. Драгошани придерживался другого мнения. Кто‑то из них, безусловно, прав, а кто именно, покажет завтрашний вечер.