Схватив трубку, Драгошани рявкнул:

– Да! В чем дело?

– Это Феликс Кракович, – послышался дрожащий голос. – Я здесь, внизу, в лаборатории. Товарищ Драгошани, здесь... что‑то происходит!

Драгошани знал этого человека: провидец, младший прогнозист. Ему, конечно, было далеко до таланта Игоря Влади, но все же слова его игнорировать не следовало, особенно сегодня вечером.

– Что‑то? – Ноздри у Драгошани раздулись, и он с особенным ударением повторил эти слова. – Говорите яснее, Кракович, что случилось?

– Я не знаю, товарищ Драгошани. Похоже, будто что‑то... приближается. Что‑то ужасное. Нет, оно здесь! Оно уже здесь!

– Что “здесь”? – заревел в трубку Драгошани. – Где “здесь”?

– Там, снаружи, под снегопадом! Белов тоже чувствует его.

– Белов? – Карл Белов был телепатом, ощущающим на коротком расстоянии. Боровиц часто использовал его способности во время посольских приемов, для того чтобы выудить что только возможно из присутствовавших на них гостей и хозяев. – Белов рядом с вами? Пусть возьмет трубку.

Белов страдал астмой. Голос его всегда был тихим, он постоянно задыхался и поэтому говорил очень короткими фразами. Сейчас он был краток как никогда.

– Он прав, Борис, – задыхаясь выговорил он. – Там, снаружи, интеллект, очень мощный интеллект.

– Киф! Это может быть только он! Один? Чувственные губы раскрылись, обнажив белоснежные, похожие на кинжалы клыки. Глаза горели красным светом. Он не мог понять, каким образом очутился здесь Киф, но если он пришел один, то может считать себя покойником – и к дьяволу предсказания этого предателя Влади! Он слышал, как на другом конце провода Белов хватал ртом воздух, пытаясь найти слова для объяснения.

– Я жду, – поторопил его Драгошани.

– Я... я не уверен, – ответил наконец Белов. – Мне казалось, что там один человек, но сейчас...

– Ну? – Драгошани почти орал. – Черт побери! Что, вокруг меня одни идиоты? Что там? Что это, Белов?

Белов лишь тяжело дышал в Трубку, он задыхался. Наконец он выдавил из себя:

Он... зовет! Он тоже своего рода телепат, и он... зовет!

– Вас? – Брови Драгошани сошлись. Он терялся в догадках. Крупные ноздри заходили, подозрительно принюхиваясь, будто пытаясь найти ответ в окружающем воздухе.

– Нет, не меня. Он зовет... других. О Боже! Они отвечают ему!

– Кто отвечает? – заорал Драгошани. – Что с вами, Белов? Здесь что, есть предатели? Здесь, в особняке?

На другом конце провода раздался какой‑то звон, послышался стон, а затем глухой стук, потом снова послышался голос Краковича:

– Он потерял сознание, товарищ Драгошани!

– Что?! – не поверил своим ушам Драгошани. – Белов потерял сознание? Какого дьявола?..

На панели переговорного устройства, которое Драгошани перенес в кабинет из контрольно‑пропускного пункта дежурного офицера, замигали лампочки. С ним пытались связаться по рации сразу несколько человек, дежуривших на оборонительных укреплениях. Юл Галенский, секретарь Боровица, прислушивался к разъяренному голосу Драгошани из соседней комнаты и от страха конвульсивно подергивался. Теперь уже Драгошани завопил, обращаясь к нему:

– Галенский, ты что, оглох? Немедленно иди сюда! Мне нужна помощь!

В этот момент дверь распахнулась, и с главной лестницы в приемную ввалился офицер охраны.