– Оставайтесь здесь! Я пойду!

Даже не постучавшись, он почти влетел в соседнюю комнату и замер как вкопанный, увидев сидевшего склонившись над переговорным устройством с мигавшими лампочками Драгошани. Тот снял очки и почти беззвучно рычал на радиопереговорник – в этот момент он был похож не на человека, а на сгорбившегося полуобезумевшего зверя.

Не в силах отвести взгляд от этих жутких глаз, дежурный офицер положил оружие на кресло. Не успел он сделать это, Драгошани рявкнул:

– Не стой как идиот! – и, схватив его за плечо, без всякого усилия подтащил к переговорному устройству. – Ты знаешь, как обращаться с этой чертовой штуковиной?

– Да, Драгошани, – с трудом обретая голос, выдохнул офицер. – Они пытаются связаться с вами.

– Я это и без тебя вижу, идиот! – рявкнул Драгошани. – Ну так поговори с ними. Узнай, чего они хотят!

Присев на краешек металлического стула перед радиоприемным устройством, офицер поднял трубку и, щелкнув выключателями, сказал:

– Говорит Зеро. Доложите, как меня слышите. Прием. По очереди стали поступать краткие ответы.

– Первый. Слышу хорошо. Прием.

– Второй. Слышу хорошо. Прием.

– Третий. Слышу хорошо. Прием.

И так в быстром темпе вплоть до пятнадцатого. Голоса были металлическими, безжизненными, и все же в них явственно ощущалось напряжение, словно обладатели их с трудом сдерживают волнение, граничащее с паникой.

– Зеро вызывает Первого, сообщите обстановку. Прием, – произнес в трубку дежурный офицер.

– Говорит Первый. Снаружи кто‑то есть! – немедленно откликнулся возбужденный металлический голос. – Они приближаются к моему посту. Прошу разрешения открыть огонь! Прием.

– Зеро вызывает Первый. Подождите! Отбой! – крикнул в трубку офицер и посмотрел на Драгошани. Красные глаза некроманта были широко открыты и походили на два застывших на нечеловеческом лице сгустка крови.

– Нет! – прорычал он. – Сначала я хочу узнать, с чем мы имеем дело! Прикажи ему: огонь пока не открывать, коротко доложить обстановку.

Бледный, как мел, дежурный офицер кивнул головой и передал приказ Драгошани. С одной стороны, он радовался тому, что не сидит сейчас в одном из догов, а с другой, еще неизвестно, что лучше – сидеть там, снаружи, или находиться здесь, в одной комнате с психом Драгошани.

– Зеро, говорит Первый, – прорвался сквозь треск радиопомех почти обезумевший, истеричный голос. – Они приближаются полукругом! Еще немного, и они окажутся на минном заграждении. Но они движутся так... медленно! Ну вот! Один наступил на мину, его разорвало на куски! Но остальные продолжают приближаться. Все они тощие, одеты в лохмотья и движутся совершенно бесшумно. У некоторых в руках... что это – сабли?

– Зеро вызывает Первый. Почему вы все время произносите слово “они” так, словно это не люди? Они что, не похожи на людей?

Послышались какие‑то помехи, затем вновь в эфир прорвался истерический голос:

– Люди? Может быть, они и люди – или когда‑то были людьми! Мне кажется, я схожу с ума! Это просто невероятно! – Он постарался взять себя в руки. – Зеро, мы здесь одни, а их так... много! Я прошу разрешения открыть огонь! умоляю вас! Я должен защитить себя!..

В уголках рта Драгошани появилась белая пена. Задыхаясь от возбуждения, он старался определить по висящему на стене плану расположения объектов местонахождение Первого. Наконец нашел. Это было отдельно стоявшее укрепление, прямо напротив командной башни, но в пятидесяти ярдах от особняка.