|
– Вот еще! Чтобы я, женатый человек, польстился на грязных шлюх?! Я не смог придумать ничего лучшего, как возразить: – Ну, положим, не все они такие уж грязные! Раз уж я упомянул об этом разговоре, стоит сказать и о жалкой просьбе Стаймера: расставаясь, он всерьез умолял меня связаться с ним тут же, если мне что нибудь придет в голову относительно его проблемы… хоть что то. Я чуть не послал его. Час прошел. Но для Стаймера час – все равно что для другого пять минут. Я встаю из за стола и направляюсь к двери. На улице так холодно, что я еле сдерживаюсь, чтобы не пуститься рысцой. Как ни странно, Стаймер уже ждет меня. Положив руки на стол, он смотрит неподвижным взглядом куда то в вечность. Перед ним лежат раскрытые образцы. – Собираюсь заказать костюм, – объявляет Стаймер. – Но это не к спеху, – прибавляет он. – Острой нужды нет. – Тогда и не заказывайте. Я пришел к вам совсем не за этим. – Знаете, – говорит Стаймер, – вы, похоже, чуть ли не единственный человек, с кем я могу по настоящему говорить. Каждая наша встреча мне много дает. Что посоветуете на этот раз? Почитать, я имею в виду. Если не ошибаюсь, в прошлый раз вы рекомендовали «Обломова», но, признаюсь, я не в восторге. Стаймер замолк, однако вовсе не для того, чтобы услышать мою реплику, – он собирался с духом, готовясь сообщить потрясающее известие. – За то время, что я вас не видел, у меня была интрижка. Вы удивлены? С молоденькой девушкой, совсем юной и, представьте, законченной нимфоманкой. Еле живой остался. Но меня беспокоит другое – моя жена. Она меня просто насилует. Я на пределе. Заметив мою ухмылку, Стаймер говорит с укоризной: – Не вижу ничего смешного. Звонит телефон. Стаймер внимательно слушает, что говорят на другом конце, изредка вставляет: «да», «нет», «пожалуй». Потом неожиданно взрывается: – К черту ваши вшивые деньги! Найдите другого адвоката! – Стаймер возмущенно швыряет трубку. – Ничего себе. Мне предлагают взятку. И кто, вы думаете? Сам судья. Между прочим, известный человек. – Он громко высморкался. – Так на чем мы остановились? – И, встав из за стола, заметил: – Думаю, за хорошим обедом с вином наша беседа пойдет лучше. Не так ли? Мы взяли такси и поехали в его любимый итальянский ресторанчик. В уютном зале остро пахло вином, свежеобструганным деревом и сыром. Народу почти не было. Мы сделали заказ, и Стаймер сказал: – Вам не надоело, что я все время говорю о себе? За мной водится эта слабость. Читаю хорошую книгу и все время думаю о своих проблемах – ничего не могу поделать. Не то чтобы я считал себя такой уж важной персоной, совсем нет. Это скорее из области навязчивых идей. Вы тоже эгоцентричны, – продолжал он, – но у вас сосредоточенность на себе не носит болезненного характера. Дело в том, что при маниакальной озабоченности своими проблемами я в то же время ненавижу себя. Заметьте, ненавижу до отвращения. Ни один человек не вызывает у меня подобного чувства. Себя я изучил досконально, и мысль о том, каким я должен казаться другим людям, для меня мучительна. Только одна черта во мне заслуживает уважения: честность. Но моей заслуги здесь нет… таким уж я родился. Да, я честен с клиентами и… с самим собой. Я его перебил: – Не сомневаюсь, что вы честны с собой, но, думаю, было бы лучше проявить к себе больше великодушия. Если вы не воздадите себе должного, то чего ждать от остальных? – Для меня это было бы противоестественно, – быстро проговорил Стаймер. |
