|
– Как хочешь, – сказал Кронский. – Все зависит от того, насколько ты чувствительна. Будешь лежать спокойно и хорошо себя вести, никаких проблем не будет. А понравится – могу вставить и кое что получше. – Нет, только не это! – вскричала Мона. – А тебе что за дело? Ты что, ревнуешь? – Мы пригласили тебя как врача. Здесь не бордель. – В борделе вы бы больше преуспели, – заметил Кронский, скаля зубы. – Она – во всяком случае… Пошли, надо с этим покончить! С этими словами он схватил Стасю за руку и потащил в маленькую комнатку рядом с туалетом. Мона хотела тоже пойти – убедиться, что Стасе не причинят вреда, но Кронский не позволил. – Здесь замешана честь профессионала, – сказал он и радостно потер руки. – А что касается вас, мистер Миллер, – и он многозначительно взглянул на меня, – то я на вашем месте пошел бы прогуляться. – Нет, останься! – взмолилась Мона. – Я не доверяю ему. В результате мы с Моной остались дома и в волнении молча расхаживали по комнате. Прошло пять минут… десять… Вдруг из маленькой комнаты донесся пронзительный крик: – На помощь! Ко мне! Он меня насилует! Мы ворвались в комнату и увидели Кронского со спущенными брюками, лицо его цветом напоминало свеклу. Он пытался взобраться на Стасю. Мона, как тигрица, налетела на него и оттащила от подруги. Потом и Стася, соскочив с кровати, набросилась на Кронского. Что есть силы она колотила его и царапала. Бедняга настолько растерялся, что даже не пытался защищаться. Не вмешайся я, женщины наверняка выцарапали бы ему глаза. – Недоносок! – вопила Стася. – Садист! – надрывалась Мона. Они подняли такой гвалт, что я с минуты на минуту ждал появления квартирной хозяйки с топором или чего нибудь в этом роде. Пошатываясь, Кронский поднялся с пола, его брюки все еще болтались у лодыжек, и наконец с трудом выдавил из себя: – С чего, собственно, переполох? Как я и думал, она совершенно нормальная женщина. Даже слишком нормальная. Это меня и возбудило. И что тут такого необычного? – Да, что такого необычного? – повторил я, переводя взгляд с одной женщины на другую. – Прогони же его! – вопили женщины. – Успокойтесь! Успокойтесь наконец! – взмолился Кронский медовым голосом. – Меня попросили ее осмотреть, хорошо зная, что физически с ней все в порядке. Чердак у нее явно барахлит, а то, что пониже, просто великолепно. Я мог бы ей и головенку подправить, но это потребует времени. А теперь скажите, что вы хотите доказать? Ответьте, если можете. Знаете что? Я мог бы вас всех упрятать за решетку. – И он щелкнул пальцами, как бы запирая дверь камеры. – Вот так! – Он еще раз щелкнул пальцами. – Хотите знать – за что? За причиненный моральный ущерб – вот за что. Тогда вам не отвертеться. Кронский замолк, дав время оценить его слова. – Но на такое я не способен. Все же я ваш добрый друг, не так ли, мистер Миллер? И не стоит меня прогонять за то, что я пытался оказать вам услугу. Стася стояла перед нами совершенно голая, держа в руке трусики. Слегка очухавшись, она стала натягивать их на себя, но пошатнулась и упала. Поспешившую на помощь Мону она с силой отпихнула. – Оставьте меня в покое! – выкрикнула Стася. – Я сама могу позаботиться о себе. Не ребенок. – С этими словами она поднялась, какое то время стояла в полный рост, а потом, согнувшись, заглянула себе между ног. И внезапно расхохоталась неестественным, безумным смехом. |
