Бесполезно было сопротивляться этим сумасшедшим. Все равно рано или поздно они догонят его, навалятся всем скопом, и тогда ему не устоять.

Он вытащил из за пазухи оружие и нерешительно повертел его в руках.

А может быть, действительно? Да, они оказались слабее и безвольнее, чем он, раз готовы подставить себя под фиолетовую молнию, чтобы перестать страдать. Но разве можно осуждать их за это? Имеет ли он право отказаться выполнить их волю, если они сами хотят умереть и почитают смерть за благо? Да, конечно, даже сейчас убийство не перестает быть преступлением – не для них, для него самого, – но какое это имеет теперь значение? Разве кто нибудь узнает о том, что произошло в этой безлюдной равнине?

Не в силах противиться соблазну, Гарс навел атомайзер на Свана. Палец лег сам собой на спусковую кнопку.

Внезапно Сван что то крикнул, протягивая руку к Гарсу. Нет нет, спортсмен не испугался смерти. Он просто показывал куда то вдаль.

Гарс оглянулся, и атомайзер чуть не выпал у него из рук.

На горизонте высились, сливаясь в вышине с небом, высокие башни и иглоподобные здания. Их было много, и это был город.

А самым удивительным оказалось то, что он не был окружен Куполом.

Глава 7

Они шли к этому чудесному, наверняка полному людей и жизни городу целую вечность. Но город почему то не приближался. Он неуловимо убегал от них за горизонт, и тогда оттуда торчали только верхушки его поражающих воображение зданий.

От этой нескончаемой, безумной погони можно было умереть (и это произошло, но на этот раз жертвой старухи с косой, которая неустанно следовала за ними по пятам, оказался силач и здоровяк Сван) или сойти с ума. Именно эта участь постигла Лагмара. На очередном привале он схватил Гарса за руку и, захлебываясь, стал твердить горячим, бредовым полушепотом:

– Вечный шах! Это же вечный шах, Гарс! Ты что, сам не видишь, что он постоянно рокируется! Да, я знаю, это не по правилам, потому что рокировка допустима только один раз, но тот, который играет против нас, не признает никаких правил! Он рокируется то в длинную, то в короткую сторону и каждый раз уводит короля из под шаха! Нам его не достать, Гарс! Давай согласимся на ничью, а? Пол очка – это тоже результат, тем более – против такого противника!

Гарсу едва удалось отодрать от себя липкие от постоянно проступавшей сквозь незаживающие коросты крови ладони шахматиста.

А догадка о том, что они имеют дело с городом призраком, иллюзией, созданной неведомой техникой, пришла в голову Грону.

– Смотри, Гарс, – сказал он, обводя рукой, обмотанной драными лохмотьями, черную равнину. – Тут же до самого горизонта – сплошной пепел! Если бы это был действительно город, как бы он мог стоять посреди этого мертвого царства? Мы только напрасно теряем силы и время, пойми, наконец!

– Ну и что ты предлагаешь? – осведомился Гарс. – Опять – совершить коллективное самоубийство?

Грон опустил голову. Вид его был жалок и одновременно страшен. Впрочем, вид остальных был не лучше. Себя то Гарс со стороны не видел, а вот другие были постоянно у него перед глазами. Заросшие выгоревшей на солнце щетиной дикари, укутанные в пыльные, дырявые тряпки так, что вокруг глаз оставалась только узкая полоска кожи, и поэтому лица напоминали устрашающие маски древних воинов. Если бы сейчас им встретился кто то, то ему было бы трудновато опознать в этих сгорбленных, изуродованных фигурах людей.

– Не знаю, – наконец промямлил Грон. – Я уже ничего не знаю… И не хочу знать. Единственное, что я сейчас хочу, – это напиться всласть.

– Ну и дурак, – оборвал его Гарс. – При такой жажде нельзя много пить – подохнешь!

– Пускай, – упрямо возразил Грон.