– Лекарства действуют, – ответил Гусман. – Я оставил Мадрид главным образом ради того, чтобы жить поспокойней. Вся эта история дурно пахнет, я взбесился, ну и зашкалило давление. Я накачался транквилизаторами и теперь понимаю, жизнь в самом деле довольно приятная штука, если доходит до тебя через фильтр.

– То есть вы больше не занимаетесь расследованием?

– Приказ врачей.

Они посидели молча, пока Фалькон размышлял над правдивостью слов Гусмана.

– Вирхилио, с вами кто‑то поговорил?

– Севилья – городок маленький, здесь все друг друга знают, – сказал Гусман. – Газета за это дело не возьмется, если кто‑нибудь не осмелится первым открыть рот. Я – нет, мне плевать. И пусть для вас это объясняется действием лекарств. И не давайте мне пить много виски, с лекарствами плохо сочетается.

И тут Фалькон выложил ему все, что не рассказал утром: поместье, принадлежащее Монтесу, трупы в лесу, поджигатели, видеопленка – оригинал и копия наверху. Гусман слушал и все время кивал, как будто соглашаясь с чем‑то обыденным и привычным.

– И чего же вы хотите? – спросил Гусман, когда Фалькон закончил.

– Упечь Игнасио Ортегу далеко и очень надолго.

– Вас можно понять. Но, похоже, осуществление вашего желания – довольно трудная задачка.

– Вы, наверное, думаете, что я слишком мелко плаваю и мне следовало бы охотиться на более крупную дичь в государственном аппарате?

– Это пьяная болтовня, – скривился Гусман. – Там у вас нет шансов. Сосредоточьтесь на Ортеге.

– Кажется, он надежно защищен связями.

– А как ослабить защиту и добраться до него?

– Не знаю.

– Да… Вы обучены мыслить в рамках закона, – посетовал Гусман, ставя на стол пустой стакан. – Пойду, пока не слишком поздно.

– Вы мне так и не ответите: с вами поговорили?

– Я не хочу ответственности, – сказал Гусман. – Ответ перед вами, но не я произнес его вслух.

31

Четверг, 1 августа 2002 года

– Скверная ночь? – спросил Рамирес. Он в задумчивости стоял у окна, глядя на автостоянку управления.

– Плохие сны, тяжелая ночь, – сказал Фалькон. – Я лежал без сна и думал, как прищучить русских.

– Рассказывай.

– Я думал, что пойду к Игнасио Ортеге и попрошу пристроить меня на службу к русским. Скажу, что мне понравился вид ста восьмидесяти тысяч, с которыми поймали сеньору Монтес.

– Там было сто восемьдесят тысяч?

– Так сказал Лобо, – ответил Фалькон. – Я случайно вверну Ортеге, что могу стать руководителем отдела по борьбе с преступлениями против несовершеннолетних, пока не найдут подходящую замену Монтесу…

– Для начала – этого никогда не случится, – заметил Рамирес.

– Потом уговорю его назначить встречу с русскими.

– И он тебе поверит?

– Допустим, нет, но встречу все равно назначит. Тогда я выясню, где она будет происходить, и сообщу тебе.

– Не уверен, что эта фантазия дотягивает даже до второсортного кино.

– Встреча состоится где‑нибудь в гараже у черта на рогах. Я приду с Ортегой. Мы сядем возле бочки с бензином и будем ждать русских. Послышится звук мотора. Затем войдут Иванов и Зеленов. Мне устроят очень неприятный допрос, в ходе которого станет ясно, что ни единому моему слову не верят. И когда они уже соберутся надо мной посмеяться, дверь гаража распахнется, ворвешься ты и всех перестреляешь.