И  вдруг  фигура  слесарши  Пошлепкиной  исчезла.  Полицейским  удалось

ухватить ее за ноги и стащить.

     Хлестаков подбежал к  окну,  за  ним  подлетела  Марья  Антоновна,  они

увидели, как полицейские волокли слесаршу  за  ноги,  а  слесарша,  упираясь

руками в землю, орала:

     - Да я-то знаю, годится он мне или не годится, это мое  дело,  мошенник

ты такой!

     Полицейские ускорили шаг, Пошлепкина метнулась щукой и впилась зубами в

зад Свистунова.

     У Свистунова занялся дух. Он выпустил  слесаршину  ногу,  схватился  за

пораженное место и с воплем бросился в сторону.

     Купецкие животы колыхались в утробном смехе.

     Иван Александрович,  хихикая,  вдруг  заметил  соблазнительное  плечико

Марьи Антоновны и, не  долго  думая,  впился  в  него,  та,  как  ужаленная,

взвизгнула от боли и отскочила.

     Хлестаков перепугался и начал уверять Марью Антоновну:

     - Из любви, право, из любви.

     Он грохнулся на колени и старался подползти к Марье Антоновне.

     Анна Андреевна ворвалась в комнату.

     - Поди прочь отсюда! Слышишь, прочь, прочь?

     Марья Антоновна,  всхлипывая,  сделала  еще  раз  глазки  Хлестакову  и

исчезла.

     Хлестаков внимательно смотрел на возбужденную Анну  Андреевну  и  вдруг

упал перед ней на колени:

     - С пламенем в груди прошу руки вашей.

     Анна Андреевна с сожалением показала на массивное обручальное кольцо, а

Иван Александрович настойчиво твердил:

     - Это ничего, для любви нет различия. Руки вашей, руки прошу...

     Марья Антоновна впорхнула в  комнату  и,  увидев  стоящего  на  коленях

Хлестакова, вскрикнула.

     Хлестаков схватил за руку Марью Антоновну, поставил ее на колени  рядом

с собой:

     - Анна Андреевна, благословите  постоянную  любовь.  Анна  Андреевна  в

сильнейшем изумлении вскрикнула:

     - Так вы в нее...

     На самой лучшей тройке к дому городничего подкатил Осип.  Он  торопливо

подошел к двери и остановился. До  него  доносилось  что-то  необыкновенное.

Городничий кричал:

     - Да благословит вас бог, а я не виноват!

     Перепуганный Осип быстро  вошел  в  комнату  и  увидел,  как  Хлестаков

целовался с Марьей Антоновной. Осип нарочито громко сообщил:

     - Лошади готовы.

     Хлестаков глупо недоумевал, о каких лошадях идет речь.

     Городничий, Анна Андреевна и Марья Антоновна бросились  к  окну,  чтобы

проверить.

     Осип подозвал Хлестакова и шепотом говорил:

     - Погуляли два денька, ну и довольно. Неровен час, какой-нибудь  другой

наедет.

     Хлестаков тоже шепотом:

     - Нет, мне еще хочется пожить здесь.