— Само собой разумеется, мама, — согласилась Эльмина, подумав, что ее сговорчивость пришлась графине по душе.

Леди Уорнборо переполняло желание проявить внимание и доброту к младшей дочери.

— Твой сегодняшний наряд тебе, безусловно, очень к лицу, хотя это платье по прибытии казалось мне неподходящим. Надеюсь, обычные платья, которые я заказала для тебя, привезут уже завтра, но это лишь на всякий случай, если вдруг его светлость пригласит тебя куда-нибудь днем. Было бы опрометчиво покупать слишком много нарядов прежде, чем мы сами поедем в Лондон и там на месте все посмотрим.

— Я с вами согласна, мама. Большое спасибо за это платье. Мне оно нравится! — улыбнулась Эльмина.

— Бесспорно, оно весьма необычно, — молвила графиня. — Но я все-таки думаю, тебе следовало надеть белое. Мирабель больше похожа на будущую невесту, чем ты!

— Но я и есть будущая невеста, мама! — возразила Мирабель.

Она взяла Дирдрей под руку, и сестры отошли в угол комнаты, где могли посекретничать.

Эльмина знала, что они обсуждают маркиза, а поскольку обладала тонким слухом, то расслышала слова Мирабель:

— Теперь, увидев Фалькона в доме, да еще так близко, я смогла убедиться, что люблю Роберта в миллион раз сильнее, чем прежде!

Потом зазвенел смех сестер, и, подумав, что их реплики расстроят графиню, девушка подсела к ней на диван.

— Конечно, мама, маркиз очень интересный мужчина, — заметила она, — но, наверное, еще лучше он смотрится на лошади!

— У него есть все! — сказала графиня, словно отвечая своим мыслям. — Жаль, Мирабель…

Она остановилась, сообразив, что продолжение может обидеть младшую дочь, но Эльмина успокоила ее.

— Уже слишком поздно для сожалений, мама. Все, что вы способны для меня сделать, так это молиться за меня, чтобы я стала маркизу такой женой, какую ему хотелось бы иметь. А остальное вы, так же как и я, знаете: такой зять чрезвычайно поможет папе.

Графиню слова дочери потрясли до глубины души.

Но она не успела ничего ответить, так как в этот миг в гостиную вошли граф и маркиз.

Они пересекли комнату, направляясь прямо к графине с Эльминой, и граф произнес тоном, который явно давал понять дочери, что ему хотелось бы поскорее все уладить:

— Дорогая моя, маркизу непременно хочется посмотреть изображение лошадей вашего дедушки работы Стаббса в моем кабинете, и я обещал, что вы ему их покажете.

— Конечно, папа.

Эльмина не сомневалась, что родители все запланировали еще до обеда, поэтому вмиг поднялась с дивана и, не глядя на маркиза, направилась к двери.

Они пошли по коридору к кабинету графа, где тот собрал со всего дома лучшие картины на спортивную тему.

Картины Джорджа Стаббса были, вне всякого сомнения, самыми незаурядными среди них, но Эльмина, честно говоря, предпочитала другую картину — кисти Сарториуса.

Однако девушка понимала: эта «экскурсия» задумана, дабы маркиз имел возможность объясниться с ней самой, как ожидалось, несколькими заранее хорошо продуманными фразами.

Когда они достигли кабинета, Эльмина не удивилась, увидев зажженными все светильники на камине и на отцовском столе.

Ей никак не удавалось подавить в себе некоторое волнение, вызванное боязнью, что в последний момент маркиз вдруг почувствует, будто его обманом заставляют жениться на ней вместо Мирабель, и постарается дать задний ход.

Но он, видимо, принимал положение вещей таким, каким оно было в реальности.

Либо для него от этого по крайней мере ничего не менялось, либо он не представлял себе иного выхода из возникшей ситуации.