— Я хочу с тобой дружить. — Глаза Амисии потемнели от обиды на того, кто так явно стремился поскорее от нее избавиться; повинуясь порыву, она сделала шаг ему навстречу и положила свою маленькую ладонь на его широкую грудь.

Карл, тихонько хмыкнув, не удержался от язвительного замечания:

— Если б она захотела «дружить» со мной, уж я бы своего не упустил.

Гален быстрым взглядом заставил его умолкнуть, но сам подумал, что эти слова могли бы образумить девушку, послужить ей предостережением. Но Амисия думала о своем: ее мягкие губы слегка приоткрылись, и Гален заключил ее в объятия и привлек к себе.

Оказавшись в непривычной близости к мужчине, Амисия задрожала от радостного волнения. Не задумываясь о последствиях своего безрассудства, она таяла в его крепких руках. Ее захлестнули неизведанные ощущения, разум затуманился, а под ее ладонью все сильнее билось чужое сердце.

Прижимая к своей груди эту прелестную женщину-девочку, Гален вспыхнул, словно в огне. Когда она розовым кончиком языка провела по мягко очерченной верхней губе, искушение оказалось слишком сильным. Наклонив голову, он прильнул к ее губам и ощутил их пьянящую, ни с чем несравнимую сладость и опасную власть над собой.

Охваченная бездумным ответным порывом, Амисия прижалась к нему еще сильнее. Она обвила руками его шею, запустила пальцы в густые, черные как смоль волосы и потянулась к огню, словно мотылек, приносящий себя в жертву беспощадному пламени.

— Хм-м-м, пойду прогуляюсь, — пробормотал Карл, обходя обнявшихся.

Заслышав слова друга, Гален откинул голову назад. Подумать только, он едва не совершил непоправимое. Видя перед собой опущенные ресницы, закрывшие от его взгляда испепеляющую страсть, которая вспыхнула под покровом невинности, он отстранил от себя восхитительную податливую фигурку, чтобы положить конец опасным объятиям.

Амисия, слишком неискушенная, слишком глубоко окунувшаяся в новизну чувств, чтобы осознать, какую угрозу пытается отвести от нее Гален, беспомощно опустила руки, спрятав пылающее лицо на его широкой вздымающейся груди. Гален стиснул зубы; он понимал, что было бы жестоко затоптать костер, который из-за него разгорелся с такой разрушительной силой в чужой невинной душе. Поэтому он приобнял девушку за плечи, касаясь подбородком пахнущих цветами волос, и стал бережно поглаживать ее по спине.

Карлу, чтобы протиснуться к выходу, пришлось бы их потревожить, и он молча поплелся в дальний угол, который не освещало мерцание костра.

Борясь против урагана чувств, Амисия вдруг поняла, что Гален ласкает ее, как отец свое дитя; он больше не хотел разжигать в ней вспыхнувшее пламя. Полная решимости прийти сюда снова, чтобы дознаться до самой сути закружившего ее смерча, она все же заметила, что за водяной завесой появилось розовое закатное сияние; это означало, что прилив достиг опасной высоты. Если бежать что есть сил, можно было еще успеть. Вся надежда была на кобылку, оставленную под присмотром Келды и Фаррольда.

Амисия попятилась к выходу и на прощание сверкнула улыбкой:

— До завтра!

Все старания Галена оказались напрасными. Не просто напрасными, сказал он себе, а роковыми — для них обоих. Это неразумное дитя не осознавало, какая пропасть разверзлась перед ней самой и какому испытанию подвергается его сила воли. Только он раскрыл рот, чтобы запретить ей появляться здесь, как ее уже и след простыл.

Карл присвистнул:

— Заковыристая штучка, верно? — Подойдя к застывшему на месте другу, он потер подбородок и вздохнул с притворным сожалением. — Эх, если бы такая селяночка положила глаз на меня…

— Да, это было бы славно, если не считать, что твоя жена спустила бы с тебя шкуру, — поддел его Гален. — К тому же наша красавица невинна, да и селяночкой ее никак не назовешь.