— Кто такой Рэйнберд? — спросил Энди, не подозревая, что задал самый важный вопрос.

За несколько минут, с пятого на десятое, Кэп обрисовал картину. Он рассказал Энди, что Рэйнберд, главный хиттер Конторы, сражался во Вьетнаме, где потерял один глаз («То-то мне снился одноглазый пират», — подумал Энди в каком-то оцепенении). Он рассказал Энди, что Рэйнберд руководил операцией по захвату его и Чарли на Ташморском озере. Рассказал про аварию и про то, как Рэйнберд по наитию нащупал верный способ подбить Чарли на участие в тестах. Наконец, рассказал, что Рэйнберд лично заинтересован в том, чтобы ему, когда система надувательства себя исчерпает, дали на откуп жизнь Чарли. Хотя голос Кэпа был лишен эмоций, он словно спешил все сказать. И вот умолк.

От каждой новой подробности Энди все больше охватывали ужас и ярость. К концу повествования его колотило. «Бедная моя Чарли, — стонало его сердце, — бедная, бедная Чарли».

Отпущенные ему десять минут были на исходе, а сколько оставалось невыясненного. Секунд сорок они просидели молча; со стороны могло показаться, что встретились два старинных приятеля, которые понимают друг друга без слов. В действительности же Энди лихорадочно искал выход.

— Капитан Холлистер, — нарушил он молчание.

— Да?

— Когда хоронят Пиншо?

— Послезавтра, — безучастно сказал Кэп.

— Мы едем. Вы и я. Вы меня поняли?

— Да, понял. Мы едем на похороны Пиншо.

— Я упросил вас. Узнав о смерти Пиншо, я был так потрясен, что разрыдался.

— Да, вы были так потрясены, что разрыдались.

— Для меня это был большой удар.

— Да, конечно.

— Мы поедем в вашей личной машине, никого, кроме нас. Сзади и спереди могут ехать ваши люди, могут быть мотоциклисты, если таков порядок, но мы едем вдвоем. Понятно?

— Ну да. Вполне понятно. Никого, кроме нас.

— И мы с вами обо всем поговорим. Это тоже понятно?

— Да, обо всем поговорим.

— Ваша машина прослушивается?

— Разумеется нет.

Энди дал ему, один за другим, несколько слабых посылов. Всякий раз Кэп дергался, и хотя Энди прекрасно понимал, что дело может кончиться эхом, иного выхода не было.

— Мы поговорим о том, где находится Чарли. Поговорим о том, как устроить небольшой переполох в вашей лавочке, — вроде того, что случился из-за аварии. И еще мы поговорим о том, как, мне и Чарли отсюда выбраться. Понятно?

— Вы не должны убежать отсюда, — по — детски рассердился Кэп, — В сценарии этого нет.

— Теперь есть, — сказал Энди и подтолкнул.

— Ааааа! — взвыл Кэп.

— Вы меня поняли?

— Понял, понял, только больше не надо, больно!

— Этот Хокстеттер… он не будет возражать против моего присутствия на похоронах?

— Нет. Хокстеттер по уши занят девчонкой. Остальное его не волнует.

— Вот и хорошо. — На самом деле хорошего было мало. Все диктовалось отчаянием, — И последнее, капитан Холлистер. Вы забудете про этот наш разговор.

— Да, я про него забуду.

Черная лошадь вырвалась на волю. И понеслась. Выпустите и меня, мелькнуло у Энди в подкорке. Выпустите и меня. Лошадь уже вырвалась на волю, и леса горят. Тупая боль в мозгу накатывала волнами.