Тонкая пелена, протянувшаяся в бесконечную даль вправо… и влево. Только в этот раз это не защита, а ловушка. И любой, кто пересечёт её первым, просто умрёт. Ловушка сразу испарится, ей будет достаточно одной жертвы.

Название у этого заклинания было поэтичное: «Первая любовь». Ловушка, способная висеть годами в ожидании того единственного, кто её пересечёт. Кстати, забирая жизнь несчастного в качестве жертвы, ловушка возвращает заклинателю пожертвованные им годы.

Я поводил рукой, ощущая, что мы с Кутенем легко могли бы просто перелететь — стена смерти была невысокой, всего-то пара метров. Цербер тут же присел, готовясь воспарить вместе со мной, но я его придержал.

— А остальные?

Кутень виновато чихнул. Ну да, забыл…

Жизни спутников, из которых кто-то мог попасться, были мне дороги, поэтому я, спрыгнув с цербера, задумался. Магия Крови настолько же мощна, насколько и уязвима.

Наколов палец Губителем, я хотел брызнуть на магическую пелену, потом всё же задумался. Нет, Первый Жрец не был бы Первым, если бы не продумал этот момент. Свою силу он получил не за красивые чакры…

Быть может, именно сейчас я и делаю то, что он хочет. Поджав губы, я потёр подбородок, задумчиво оглядываясь.

Что, ждать остальных и перекидывать? Нет, я уже отсюда чувствую вибрацию земли — Дети Недр, как их назвали Хморок и Яриус, сейчас двигались к Храму.

Найти какую-нибудь зверушку и принести её в жертву?

Я обернулся, Кутень тут же поднял голову, принюхиваясь. Наши разумы соединились в едином порыве… Да, со зверушкой может получиться.

Но неожиданно обоняние Кутеня принесло мне совсем другой запах. Я хищно закрутил головой, жадно втягивая ноздрями блаженный аромат крови. Волх, потерявший руку, летел через эту долину…

Зелёные луга кое-где были покрыты снегом, а снег замечательно сохраняет кровь.

— Ищи, Кутень, ищи!

Цербер тут же сорвался чёрной молнией, мелькая над лугом, и зарычал в полусотне шагов от меня. Через несколько секунд я уже был там… О, да, Первый Жрец был очень щедр, и обильно полил снежную бровку в небольшом овраге.

Я снял лату и сгрёб весь снег и, подумав, половину вывалил во внутреннюю Тьму Губителя. Она хорошо сохраняет холод, а кровь самого Волха мне ещё пригодится — раз он любит сюрпризы, не буду его разочаровывать.

В следующее мгновение мы уже были возле магической стены, в которую я просто бросил горсть окровавленного снега. Воспалённым зрением я увидел, как пелена, с тихим звоном замерцав, просто испарилась…

Мне показалось, я даже услышал вопль Первого, прорвавшегося сквозь астральный эфир — ну какой Тёмный Жрец любит терять несколько лет жизни впустую? Их обычно закладывают, чтобы подкараулить невинную жертву и получить ещё больше.

Следом эфир принёс мне отзвуки волны гнева, которую испустил Волх. О-о-о, кажется, я кого-то вывел из себя⁈ Десятый это умеет и, кстати, Первый должен был об этом знать.

— Спокойнее надо быть, — проворчал я.

Мы с цербером снова понеслись, только уже вверх по склону, одна сторона которого была изуродована проходом дьявола. Долина была позади, и едва я перескочил седловину, как увидел впереди у подножия горы крохотные крыши домиков. Моё сердце дрогнуло — Малуш во мне признал Калёный Щит.

Одновременно с этим я увидел за краем горы далёкие и размазанные над вершинами полосы густого дыма. Был ли это дым от священного вулкана, или именно там к Храму двигались другие дьяволы, я не знал, но просто пустил цербера вскачь.

* * *

Броссы строились довольно просто — округлые дома, сложенные из камней, и крыши из хвороста. Правда, дома были выкрашены в приятный белый цвет, а крыши венчали забавные столбы. Это прутья, соединяющиеся в центре, связывали в единый сноп, торчащий к небу.